Правда, теперь Гриша уже не отливал из ворованного и купленного в полцены золота коронки и мосты. Для этого были люди попроще. Он занимался антиквариатом. Да так, что по прошествии всего трех лет ему удалось сколотить приличный капитал. А капитал, насколько Битман знал из марксизма, ну просто обязан был приносить еще больший капитал, или, иными словами, прибыль…
Григорий Александрович занялся шейлокством. Понравилось ему почему-то это дело. И весьма процветал. Пока на него не «наехал» известный в Сокольниках беспредельщик. И кто знает, чем бы для него закончился этот «наезд», если бы не…
— Здравствуй, Гриша! — вдруг услышал уже подошедший к своему подъезду Битман хорошо знакомый голос.
Он быстро повернулся и, к своему великому удивлению, увидел… улыбающегося Беса.
— Ты?! — не скрывая изумления, воскликнул он.
— На этот глупый вопрос, — со своей обычной иронией ответил Кесарев, — мне остается дать только еще более глупый ответ… Да, Гриша, это я!
— Боже ты мой, — слегка обнял Кесарева Битман, — как быстро летит время!
— Это оно для тебя тут быстро летит, — насмешливо заметил Бес. — Ты один дома?
— Да, — кивнул Битман. — Жена на даче.
— Что же ты тянешь с приглашением?
— О чем ты говоришь, Толя? — воскликнул Григорий Александрович, умело пряча то отчуждение, которое естественно даже для хорошо знакомых людей, не видевшихся восемь лет. — Идем!
Подойдя к квартире, он долго не мог открыть какой-то сверхсложный замок. Кесарев помор-щился:
— Да успокойся ты!
Справившись с запорами, Битман сделал широкий жест рукой:
— Заходи, Толя!
Оказавшись в просторной прихожей, Кесарев снял пальто и разулся.
— Тапочки там! — указал Григорий Александрович на низкую полку из красного дерева с тонкой и замысловатой резьбой.
— Ничего, — махнул рукой Кесарев, — я так похожу.
Они прошли в просторный зал. В свое время Битман поломал голову над его обстановкой. И не зря…
Большой стол из карельской березы, на котором стояла огромная хрустальная ваза с розами, восемь красивых кресел вокруг него, великолепная люстра, дорогие картины на стенах и несколько деревянных подставок, на которых красовались причудливые бонсаи… Все это производило впечатление.
— Надо бы отпраздновать встречу, — взглянул Битман на Кесарева. — Ты как?
— Конечно!
— Где сядем? Здесь? На кухне?
— Давай на кухне, — зябко повел плечами Кесарев, — здесь как-то прохладно для задушевной беседы.
Пока Битман быстро и со знанием дела накрывал стол, Бес молча курил, наблюдая за его уверенными движениями.
Стол был накрыт на славу. Мясные деликатесы, маринованные и свежие овощи, оливки, севрюга горячего и холодного копчения, различные соусы и целая батарея напитков.
— Что будешь пить, Толя? — вопросительно взглянул Битман на Кесарева.
— Водку!
— А какую? — улыбнулся Григорий Александрович.
— На твой вкус…
— Тогда «Лимонную», — протянул Битман руку к только что извлеченной из морозилки запотевшей бутылке.
Он налил водку в весьма вместительные рюмки.
— За встречу, Толя! И за тех, кто на зоне!
— За встречу, Гриша! И за тех, кто на зоне! — чокнулся с ним Бес и опрокинул холодную, пахнущую лимоном жидкость в рот. По пищеводу пробежала ледяная волна, которая тут же перешла в приятное тепло.
Поставив рюмку на стол, Кесарев с удовольствием закусил малюсеньким маринованным огурчиком, который так приятно хрустел на зубах.
— Ты когда вернулся, Толя? — налил Битман по второй.
— Сегодня. — Кесарев положил себе севрюгу и полил ее каким-то никогда им не виданным соусом. — Удивлен?
— Если честно, — не стал кривить душой Битман, — то да! Не такая уж я крупная птица, чтобы ко мне прилетали такие орлы… Да еще к первому!
— Ну, ты не первый, — загадочно усмехнулся Бес, доставая из пачки сигарету.
Неожиданно Григорий Александрович вспомнил тот вечер, когда впервые встретился с веселым и респектабельным Кесаревым, напоминавшим скорее представителя какой-нибудь богемной профессии, нежели авторитета, живущего по законам преступного мира.
Внимательно выслушав Григория Александровича, Бес попросил его тогда быть завтра дома до трех часов. А потом выпил с ним в честь знакомства рюмку коньяка.
Правда, в тот вечер Битман не очень-то поверил Кесареву. Слишком уж легковесным он ему показался. И спал в ту ночь плохо. Да и откуда ему было взяться, сну-то? Ведь на него «наехал» сам Лом, обложивший данью многих деловых людей в Сокольниках и постоянно поднимавший проценты. И платили… А что делать? Нашелся один смелый, так по странному стечению обстоятельств уже на следующий день угодил под машину.