— Это сын дона, — сказал он. — Я отведу его.
Майклу показалось, что дом полон незнакомых людей. Только в столовой он увидел жену Хагена, Терезу, которая сидела на диване и курила сигарету. На столике напротив нее стоял стакан виски. На другом конце дивана сидел здоровяк Клеменца. Лицо Клеменца ничего не выражало, но было покрыто испариной, а сигара в его руке была скользкой и черной от слюны.
Клеменца участливо пожал руку Майклу и проговорил:
— Твоя мать в больнице у отца, он будет в порядке.
Пауло Гатто тоже встал, чтобы пожать ему руку. Майкл посмотрел на него странным взглядом. Он знал, что Пауло остался дома, сославшись на болезнь. В его темном исхудалом лице чувствовалось напряжение. Гатто был известен, как человек ловкий, умеющий без осложнений выполнять самую деликатную работу, и вот сегодня, кажется, он потерпел неудачу. Майкл обратил внимание на нескольких мужчин, которые сидели в разных углах комнаты, но не узнал ни одного из них. Вдруг его осенило: Клеменца и Гатто на подозрении. Полагая, что Гатто был на месте происшествия, он спросил его:
— Как Фредо? Он в порядке?
— Врач сделал ему укол, — сказал Клеменца. — Теперь он спит.
Майкл подошел к жене Хагена и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. Они всегда были друзьями.
— Не беспокойся. С Томом ничего не случится. Ты уже говорила с Сонни?
Тереза на мгновение прижалась к нему и отрицательно покачала головой. Эта красивая, нежная женщина больше американка, чем итальянка, была очень напугана. Майкл взял ее за руку и заставил подняться с дивана. Потом повел ее в угловую комнату, в кабинет отца.
Сонни, растянувшись в кресле у письменного стола, в одной руке держал желтый блокнот, в другой — карандаш. В комнате находился и капорегиме Тессио, которого Майкл знал и присутствие которого говорило о том, что это его люди охраняют дом. У него в руке тоже был блокнот и карандаш.
Сонни вышел изо стола и обнял Терезу.
— Не беспокойся, Тереза, — сказал он. — С Томом ничего не случилось. Они просто хотят ознакомить его со своими предложениями, а потом освободить. Он не принимает непосредственного участия в наших операциях, он всего лишь наш адвокат. Поэтому у них нет никаких оснований убивать его.
Он отпустил Терезу и подошел к Майклу, который у своему удивлению, тоже удостоился его объятий и поцелуя в щеку. Майкл оттолкнул Сонни и сказал, улыбаясь:
— Я привык к твоим побоям, а теперь должен привыкать и к этому.
Когда они были моложе, между ними постоянно вспыхивали ссоры и драки.
Сонни пожал плечами:
— Слушай, мальчик, я очень волновался, не застав тебя в твоей деревне. Уж не очень улыбалось мне принести весть о твоей гибели нашей старухе. Про отца мне пришлось ей рассказать.
— Как она восприняла это? — спросил Майкл.
— Хорошо, — ответил Сонни. — Однажды она уже пережила подобное. Ты был тогда слишком молод, чтобы помнить это, и после тех событий дела шли довольно гладко. — Он остановился, а потом добавил. — Она в больнице со стариком. Он выкарабкается.
— А почему бы и нам не отправиться туда? — спросил Майкл.
Сонни отрицательно покачал головой и сухо заметил:
— Я не могу оставить этот дом, пока все не кончится.
Зазвонил телефон. Сонни взял трубку и внимательно слушал. Майкл подошел к столу и бросил взгляд на блокнот, в котором Сонни за минуту до этого что-то писал. Там был перечень имен. Первыми в списке числились Солоццо, Филип Татаглия и Джон Татаглия. Майкл вдруг понял, что это люди, которых, по мнению Сонни и Тессио, следовало убить.
Повесив трубку, Сонни сказал Терезе:
— Ты не могла бы подождать в гостиной? Нам с Тессио надо кончить кое-какие дела.
— Этот звонок имеет какое-нибудь отношение к Тому? — спросила она.
Сонни обнял ее и повел к двери.
— Клянусь тебе, с ним ничего не случится, — сказал он. — Подожди в гостиной. Как только что-нибудь станет известно, я тут же сообщу тебе.
Он закрыл за ней дверь. Майкл уселся в одно из обитых кожей огромных кресел. Сонни бросил на него быстрый и острый взгляд и сел за письменный стол.
— Ты будь возле меня, Майк, — сказал он. — Услышишь вещи, которые тебе не хотелось бы слышать.
Майкл зажег сигарету.
— Я могу помочь тебе, — сказал он.
— Нет, не можешь, — отозвался Сонни. — Старик рассердился бы, как черт, узнай он, что ты замешан в это дело.
Майкл встал и завопил:
— Да ты что, вшивый выродок? Он же мой отец. Я не сумею помочь? Сумею. Я не обязательно должен убивать людей, но помочь могу. Перестань относиться ко мне, как к маленькому братику. Я видел войну. В меня стреляли. Я сам убил нескольких японцев. Что ты думаешь я сделаю, когда ты кого-нибудь прикончишь? В обморок упаду?