Слухи о жестокости Брази навевали страх, а о его преданности дону ходили легенды. Он был одним из столпов, на которых покоилось могущество дона. Лука Брази не боялся полиции, не боялся общества, не боялся бога, не боялся черта, он не боялся людей и не любил их. Но он сам, по своей воле, избрал страх перед доном Корлеоне и любовь к нему. Перед доном Брази вытягивался в струнку. Теперь, войдя в кабинет, он пробормотал несколько пышных поздравительных фраз и выразил надежду, что первый внук дона будет мальчиком. Затем он вручил дону подарок для новобрачных: конверт, наполненный наличными.
Собственно, для этого он и просил аудиенции. Дон принял Брази, как принимает король своего подчиненного, оказавшего ему услугу громадной важности: не слишком приближая к себе, и в то же время с королевскими почестями. Каждым движением, каждым словом дон давал понять Луке, насколько тот ценим. Не было даже намека на удивление тем фактом, что Лука преподнес подарок лично ему. Он понял.
В конверте Брази наверняка было больше денег, чем в любом другом конверте, полученном сегодня. Он хотел быть самым щедрым — и хотел показать, что питает к дону самое глубокое уважение. Поэтому он и пошел на этот странный шаг, вручив конверт лично дону. Дон все понял и свою благодарственную речь пересыпал напыщенными фразами, как бы игнорируя нелепость ситуации. Хаген видел, как лицо Брази разбухает от гордости и удовольствия. Выходя в дверь, которую Хаген все время держал открытой, Брази поцеловал руку дона. На всякий случай Хаген дружески улыбнулся Брази, и карлик в ответ на это вежливо сжал свои телячьи губы.
Когда дверь захлопнулась за Брази, дон Корлеоне с облегчением вздохнул. Лука был единственным в мире человеком, который мог заставить его нервничать. С этим человеком надо быть все время настороже и вести себя с ним, словно со взрывчаткой. Дон пожал плечами. Даже бомбу в случае необходимости можно в случае надобности взорвать. Он вопросительно посмотрел на Хагена:
— Остался только Бонасера?
Хаген утвердительно кивнул головой. Дон Корлеоне в раздумьях сморщил лоб, а потом сказал:
— Перед тем, как ввести его, пригласи сюда Сантино. Он должен поучиться некоторым вещам.
Хаген с беспокойством искал Сонни Корлеоне в саду. Ожидавшему Бонасера он предложил запастись терпением и подошел к Майклу Корлеоне и его подруге.
— Ты не видел Сонни? — спросил он.
Майкл отрицательно покачал головой. «Черт побери, — подумал Хаген. — Если Сонни все еще развлекается с Люси, могут быть крупные неприятности. Его жена, семья девушки… Это может превратиться в катастрофу». Озабоченный, он шагнул к дверям, в которых полчаса назад исчез Сонни.
Видя, что Хаген входит в дом, Кей Адамс спросила Майкла Корлеоне:
— Кто это? Ты представил его как брата, но у него другая фамилия, и он явно не итальянец.
— Том с двенадцати лет живет с нами, — сказал Майкл. — Его родители умерли, и он беспризорничал. Однажды Сонни привел его домой, и он остался у нас. Ему некуда было идти, и до своей женитьбы он жил с нами.
Кей Адамс расчувствовалась:
— Это и в самом деле романтично, — сказала она. — Твой отец, должно быть, очень добрый человек. Имея стольких детей, взять и просто так усыновить еще одного…
Майкл не стал объяснять, что для итальянцев четверо детей это ничто. Он сказал:
— Тома не усыновили. Он просто жил с нами.
— А! — громко воскликнула Кей, а потом с любопытством спросила: — А почему вы его не усыновили?
Майкл засмеялся:
— Отец сказал, что будет неуважением к родителям Тома, если он сменит фамилию.
Они видели, как Хаген подталкивает Сонни к двери кабинета дона, а потом пальцем подзывает Америго Бонасера.
— Почему они беспокоят твоего отца в такой день? — спросила Кей.
Майкл снова засмеялся:
— Они знают, что, согласно сицилийской традиции, отец не сможет отказать просителю в день свадьбы его дочери. И ни один сицилиец не упустит такого шанса.
Люси Манчини, придерживая свое длинное розовое платье, взбежала наверх по лестнице. Тяжелое лицо Сонни Корлеоне, красное от желания, испугало ее, но ведь она сама возбуждала его на протяжении всей недели. Два ее прежних романа в колледже не оставили в ее жизни значительного следа и не продолжались больше недели. Когда она поссорилась со своим вторым любовником, тот заметил что-то вроде того, что «она слишком велика там, внизу».
На протяжении всей зимы, во время подготовки к свадьбе ее лучшей подруги, Конни Корлеоне, Люси постоянно слышала передаваемые шепотом рассказы о Сонни. Однажды в воскресенье на кухне дома дона Корлеоне к обычным сплетням прибавилось и замечание жены Сонни, Сандры. Сандра — грубая и равнодушная женщина, родилась в Италии, но ребенком была привезена в Америку. У нее было крепкое тело, большие груди, и на протяжении пяти лет замужества она успела три раза родить. Сандра и другие женщины пугали Конни ужасами первой брачной ночи.