Вольц резко поднялся.
– Всё, довольно! Не позволю, чтобы какие-то бандиты мною помыкали. Мне достаточно сделать один звонок, и ночь ты проведешь в кутузке. А если ваша шайка попробует надавить на меня… что ж, я не какой-то там жалкий импресарио. Да-да, я знаю эту историю… Твой мистер Корлеоне и пикнуть не успеет. Мне даже не нужно будет задействовать связи в Белом доме.
«Сукин сын еще и туп. Как он умудрился стать таким большим боссом? – недоумевал Хейген. – Советник президента, руководитель крупнейшей в мире киностудии… Нет, дону определенно нужно идти в этот бизнес». Мало того, кретин воспринимал все сказанное буквально, не понимая истинного смысла.
– Благодарю за ужин и приятную беседу, – произнес Хейген. – Не могли бы вы организовать мне транспорт до аэропорта? Остаться на ночь, боюсь, не смогу. – Он холодно улыбнулся. – Плохие новости следует сообщать мистеру Корлеоне незамедлительно.
Ожидая машину на ярко освещенном портике, Хейген увидел, как к длинному лимузину, припаркованному на подъезде, направляются двенадцатилетний ангелочек с матерью – те самые, кого Том видел утром в предбаннике у Вольца. Изящно очерченный ротик девочки был весь в пунцовых разводах от помады, синие глаза заволокло пеленой, а когда она спускалась по ступенькам, ее стройные ножки дрожали, как у новорожденного жеребенка. Мать помогла дочке сесть в лимузин, шепча в ухо наставления. Прежде чем залезть следом, она украдкой оглянулась на Хейгена; ее глаза горели хищным триумфом.
Том понял, почему его везли из Лос-Анджелеса на машине: в самолете летели девочка с мамашей. Продюсер успел отдохнуть перед ужином, а заодно развлекся с малолеткой… И в этот мир Джонни столь отчаянно рвется? Ну что ж, удачи ему. И Вольцу тоже.
Поли Гатто терпеть не мог срочные поручения, особенно связанные с рукоприкладством. Он любил планировать все заранее. А сегодняшнее дело, пускай и было обыкновенным мордобоем, могло обернуться серьезными неприятностями, допусти хоть кто-то ошибку. Потягивая пиво, он косил глазами на двух отморозков, пристававших к паре малолетних шалав у барной стойки.
Поли Гатто знал об этих отморозках все, что нужно: Джерри Вагнер и Кевин Мунан, обоим около двадцати, холеные, с каштановыми волосами, высокие, крепко сложенные. Обоим через две недели предстояло покинуть Нью-Йорк и вернуться в колледж, у обоих отцы занимаются политикой, что вкупе со специальностью помогло им избежать призыва. Еще у обоих условный срок за нападение и покушение на изнасилование дочери Америго Бонасеры. «Вшивые подонки», – подумал Поли Гатто. Мало того что уклонисты, так еще и нарушают условия испытательного срока, пьянствуя в баре после полуночи и цепляя шлюшек. Одно слово – отморозки. Впрочем, Поли и сам получил отсрочку: в карте, которую его врач передал призывной комиссии, значилось, что пациент (мужчина, белый, двадцать шесть лет, холост) проходит лечение электрошоком в связи с психическим заболеванием. Подделка, конечно, которую достал ему Клеменца, однако Поли считал ее заслуженной, ведь он достойно прошел «боевое крещение».
Именно Клеменца приказал побыстрее разобраться с парнями, пока те не уехали в колледж. «Зачем вообще это делать в Нью-Йорке?» – недоумевал Гатто. Нет бы просто дать задание, но Клеменца постоянно ставит дополнительные условия… Не дай бог девчонки уйдут с отморозками – еще одна ночь насмарку.
– С ума сошел, Джерри?! – взвизгнула одна из девочек и, презрительно смеясь, произнесла: – Никуда я с тобой не поеду. Не хочу оказаться в больнице, как та бедняжка.
Гатто понял: попались. Он допил пиво и вышел на темную улицу. Все складывалось идеально. Время уже за полночь, свет горит только в баре напротив, остальные заведения закрыты. Патрульной машины нет – об этом позаботился Клеменца. Полиция прибудет, только когда ее вызовут по рации, да и тогда не станет торопиться.
Поли оперся о четырехдверный «Шевроле». На заднем сиденье невидимками дожидались двое массивных мужчин.
– Как выйдут, принимайте, – сказал он.
Готовились буквально «на коленке». Клеменца выдал копии с фотографий из полицейского протокола, а также наводку, где эти отморозки по ночам пьянствуют и снимают девочек. Поли подобрал двух амбалов из боевого крыла Семьи, указал им на жертв и дал наставление: по темечку и затылку не бить, чтобы случайно не укокошить; в остальном без ограничений. Ах да, и еще: «Если их выпишут из больницы раньше, чем через месяц, будете снова водить грузовики».
Амбалы вылезли из седана. Оба в прошлом были боксерами, но так и не смогли пробиться дальше вышибал в заштатных клубах. Санни Корлеоне устроил их выколачивать долги, дав возможность заработать на достойное существование. Естественно, они горели желанием оправдать доверие.