– Убийца! Ты такой же, как и он! Тварь! Тварь!
Приехавшая скорая оттаскивала её от меня, но мать так и норовила вцепиться мне в волосы.
Врач осмотрел отца и констатировал смерть от инфаркта, матери сделали укол успокоительного, и нас всех троих отвезли в больницу. А потом началось что-то непонятное. Приехала незнакомая женщина, говорила о чём-то с матерью. Медсестры в больнице смотрели на меня с жалостью и называли мать религиозной фанатичкой. А та продолжала твердить, что я дьявол, и меня надо сжечь на костре.
В какой-то момент ко мне подошла та женщина, что разговаривала с матерью, и присела рядом.
– Привет, Натан.
– Привет, – прошептал я и вздохнул.
Мне было уже плевать на то, что произойдёт со мной. Я убил отца, мать меня ненавидит, Орион… мёртв. Зачем мне жить… так?
– К сожалению, твоя мама заболела. Очень серьёзно, – начала женщина.
– Она чокнутая, – равнодушно пожал я плечами.
– Кхм… Можно сказать и так, – смутилась та. – Мы не можем оставить тебя с ней. Поэтому теперь ты будешь жить в специальном месте, где о тебе позаботятся. Не стоит волноваться. Всё будет хорошо.
Так меня забрали в детский дом.
Глава 20
Этой ночью я так и не смог уснуть.
Лежал в чужой кровати, в чужой спальне чужого дома. Стоило закрыть глаза, как я тут же представлял Ориона. Живого Ориона, который забирает меня из этого места.
От избытка переживаний за день душа словно выморозилась и больше ничего не чувствовала. Даже плакать не хотелось. Я просто молча лежал с открытыми глазами и пялился в потолок.
В голове стучала лишь одна мысль, лишь одно имя: Орион, Орион, Орион…
Мне чудилось, что он тянется ко мне, хочет обнять, но расстояние между нами слишком велико, чтобы я смог почувствовать его тепло.
Он обещал. Обещал, что заберёт меня, и мы поедем в Париж. Так почему единственный человек, которому я верил, не сдержал своё обещание? Так хотелось верить в то, что он жив, что он ещё придёт за мной. Но та боль мне не причудилась, а в душе теперь эта пустота. Я не чувствую Ориона, просто не чувствую. Но может…
Тяжело вздохнув, я сжался в маленький комочек и всё-таки закрыл глаза. Нужно было что-то решать, как-то жить дальше.
Отец мёртв, мать сошла с ума, я в детском доме. В один момент из обыкновенного ребёнка с полным составом семьи я превратился в ничто. Теперь никто не будет оплачивать мою престижную школу, покупать мне дорогие игрушки и модную одежду, кормить вкусностями и возить в Диснейленд. Орион…
Я закусил губу, чтобы позорно не разреветься.
Теперь никто не будет любить меня. Не надо остального, мне нужна лишь любовь Ориона. Только он, только он…
Заснул я с трудом. Наутро болела голова и поднялась температура, я лежал в кровати и бредил. Мне казалось, что мой крёстный вот-вот придёт и заберёт меня. Я звал Ориона, кричал его имя во весь голос, но он всё не приходил и не приходил. Почему? Почему так?
Меня сразу перевели в больничное крыло. Весь день я провёл в постели, обливаясь потом и чувствуя боль во всём теле. Словно каждая моя клеточка изменялась, перерождалась, умирала без него… Хотелось, чтобы боль закончилась, и наконец уйти вслед за ним, но тело не желало сдаваться, а боролось за право жить. Хоть и без него.
Вокруг меня суетились люди, давали какие-то лекарства, но от них не становилось лучше. Они не могли излечить одним движением руки, просто поглаживая по больному месту. Всё, буквально всё напоминало мне о нём. Меня знобило Орионом.
Через день пришёл Стив.
Он с удивлением смотрел на меня, будто видел в первый раз. Это и не удивительно. Я сам себя не узнал в зеркале сегодня утром. Болезнь и тоска настолько подкосили меня, что из зазеркальной глади смотрело нечто бледное, тощее и несуразное. Где тот ребёнок, что был ещё вчера? Где тот я, которого так любил Орион? Которым так восторгался и называл красивым?
– Я надеюсь, это так проявляется отходняк после влияния колдуна? – ехидно пошутил он, справившись с собой. – Ты выглядишь как малолетний наркоман без дозы.
Я только пожал плечами, не желая спорить и что-то доказывать.
– Ну, ты это… – Стив прокашлялся и почесал затылок, – держишься?
– Что со мной станется? – равнодушно пожал я плечами.
Странно было слышать в его голосе хоть какое-то участие. Может он сам болеет?
– Я что сказать хотел… – Стив ещё раз прочистил горло и задумчиво пожевал губу. – Ты за родителей прости. Я не знал, что твоя мать настолько сумасшедшая. Нет, я понимаю, что то, что творил этот колдун, никому спокойствия не прибавит, но называть тебя отродьем дьявола и требовать провести изгнание – это как-то слишком. Он же не демон, а всего-навсего колдун. Наша организация давно выслеживает таких, как этот твой крёстный. И уж я-то точно знаю, что никаких демонов не существует.
– Да… Не существует… – тихо повторил я за ним и перевёл взгляд за окно.
На улице была прекрасная погода. Наверное, здорово было бы поехать с Орионом куда-нибудь за город: купаться в озере, жечь костёр, целоваться в палатке. Определённо, было бы здорово.
Стив тоже посмотрел в окно, мы некоторое время молчали.
– Роб в реанимации, – вдруг разорвал тишину его голос – неожиданно надрывный и хриплый.
Я даже вздрогнул и немного очнулся от своей апатии. Кто-то выжил в огне? Надежда в моей душе снова ожила. Ей хватило малейшего шанса, малейшего повода.
– Он… – голос прервался, я сглотнул набежавшую слюну, но продолжить не смог.
Наверное, только мои глаза выражали весь голод истосковавшейся по Ориону души.
– Его единственного вынесли оттуда живым, – Стив, видимо, понял, что я хотел услышать. – Сверху упала балка, но холодильник не дал придавить Роба полностью, так что он смог дождаться помощи. Сейчас ему делают операцию. Есть шанс, что он сможет… ходить.
– Я рад, – тихо ответил я и закрыл глаза, пытаясь сдержать слёзы.
Орион. Орион. Орион. Почему не он? Почему?
– Ты бы хотел услышать другое имя? – ядовито спросил Стив.
Кажется, ему совсем это не понравилось. Но что я мог с собой поделать? Роб был добр ко мне, но он всё равно пришёл в наш дом и хотел разлучить меня с Орионом. Почему я должен жалеть его?
– Зачем спрашивать, если и так знаешь ответ? – всё-таки пробормотал я и отвернулся.
Было чертовски больно понимать, что теперь действительно всё. Стив хмыкнул, но комментировать не стал. Мы снова помолчали. Я не понимал, что он тут делает. Может быть, он и сам этого не понимал, но продолжал сидеть рядом, откинувшись на спинку расшатанного деревянного стула.
– Знаешь, – неожиданно заговорил Стив снова, – он – больше, чем мой напарник. Роб – мой брат. По отцу, матери у нас разные.
– Вы не похожи, – немного удивлённо ответил я, оглядывая Стива с головы до ног.
Действительно не похожи: мало того, что характеры разнятся, так ещё и выглядят полными противоположностями – высокий крупный брюнет и низкий худощавый блондин.
– Да, знаю, – кивнул Стив. – Всё равно братья. Я его очень люблю. Я счастлив, что он будет жить. Как угодно, но просто – будет жить. Даже если теперь ему придётся бросить эту работу. Всё равно она никогда ему не нравилась. Роб – идеалист, ему претит убивать людей. Даже если они представляют опасность для общества.
– Вы поэтому охотились за ним? – резко вскинулся я, сжимая кулаки. – Разве Орион представлял для кого-то опасность? Он не сделал ничего такого…
– За твоим Орионом тянется цепочка смертей и несчастных случаев, – скривился Стив. – Да, может быть, большинство этих людей и заслуживали смерти, потому что были полными отморозками, но закон есть закон.
– Закон… – тихо повторил я за ним. – Ненавижу ваш закон…