– Когда вырастешь – поймёшь, что закон защищает тебя.
Я не стал спорить, но ни капли не верил этим лживым лозунгам. Зачем мне нужен закон, если рядом нет моего Ориона?
– Роб приходил в себя перед операцией, – в который раз удивил меня Стив, – и в бреду шептал о том, что произошло в доме. Он выстрелил в колдуна, когда тот пытался что-то сделать с ними всеми. В это время дом уже горел, начали падать балки. Твоего колдуна придавило одной так, что он загорелся. Потом Роб потерял сознание, но он точно уверен, что лично убил эту тварь.
– Теперь у меня ещё больше поводов вас ненавидеть, – с болью в голосе прошептал я и сипло выдохнул.
– Знаю, – согласился Стив и встал. – Собственно, больше ты о нас ничего и не услышишь. Твой колдун обезврежен, больше нам тут делать нечего. Надеюсь, у тебя всё в жизни сложится хорошо. Пусть я и презираю это, но желаю найти какого-нибудь нормального парня и забыть эту страшную историю. С Робом я попрощаюсь за тебя.
– Чтоб вы сдохли, – скривился я и отвернулся.
– Я скажу брату, что ты очень благодарен ему, – хмыкнул Стив и наконец ушёл, оставляя меня одного. Теперь уже окончательно.
К концу недели мне стало лучше.
И именно в этот момент меня огорошили известием, что уже несколько дней готовятся документы на моё усыновление.
Я только глазами хлопал, не понимая, что происходит.
А потом, как удар под дых, – усыновлять собирается семья из Франции. Видно, немало денег заплатили руководству, чтобы настолько быстро оформить все документы. И почему именно я? Почему именно во Францию?
Сердце забилось словно сумасшедшее, опьянённое отчаянной надеждой.
Орион! Орион! Орион!
Ведь может же быть так, что он выжил. Может же быть так, что, когда Роб потерял сознание, Орион выбрался из здания. Всякое случается.
Я так надеялся на это и так боялся, что всё окажется пустыми мечтаниями, и во Франции меня будет ждать вовсе не он.
Документы собирали очень быстро, я к тому времени как раз выздоровел и уже был в состоянии нормально перенести перелёт. Приёмные родители должны были встретить меня уже во Франции. Моя новая семья, как мне сказали, даже специально проплачивала прямой рейс до Лиона, чтобы со мной ничего не случилось.
Я боялся и надеялся всё это время. Надеялся и боялся.
Но этот момент всё-таки наступил: мне помогли собрать тощую спортивную сумку с минимумом нужных вещей и усадили в машину.
– Ну вот, – доброжелательно улыбнулась женщина, которая должна была сопровождать меня к моему будущему месту жительства, – скоро ты увидишься со своими новыми родителями. Волнуешься?
Я не ответил, только сильнее сжал пальцы на ручке сумки.
Сердце в груди колотилось как бешеное и вот-вот готово было выпрыгнуть из груди. Это же может быть Орион? Может же так быть?
Мы ехали молча. Вначале женщина пыталась разговорить меня, но потом махнула рукой, сделала радио погромче и сосредоточилась на дороге. Я дрожал и слушал музыку. Мне было страшно оттого, что я не чувствовал Ориона, не чувствовал его присутствия, как раньше. Но и не надеяться я просто не мог, не мог не ждать того, что в Лионе меня встретит именно он.
Ведь он же обещал мне забрать и увезти туда, во Францию.
Когда мы остановились, женщина тяжело вздохнула и потянулась, разминая спину.
– Хочешь, я куплю тебе хот-дог и содовую? – спросила она, с сомнением косясь на меня.
– Я не ем такое, – покачал головой, а то и вправду додумается. – Это вредная пища, которая захламляет организм.
– Какой правильный, – немного насмешливо фыркнула она, считая меня, как и все остальные, глупым ребёнком. – Небось, в новой семье хот-доги есть не будешь. Я слышала, что во Франции любят лягушачьи лапки.
– Не все, – покачал я головой и вздохнул.
С приближением времени рейса я волновался всё больше и больше. Хорошо ещё, что меня не стало откровенно колотить. Я молился про себя о том, чтобы в Лионе меня встретил Орион. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
В самолёт садился с замиранием сердца. Я ещё никогда не летал, и было немного страшно.
Конечно, я мечтал впервые лететь в другую страну с Орионом, но если он ждёт меня там, то я согласен и так. Если он будет ждать меня в аэропорту, раскинет руки и поймает в свои объятия, будет прижимать к себе и целовать в висок.
Я словно вживую почувствовал его тепло. Мой Орион…
Как-то так случилось, что весь полёт я промечтал, а потом и проспал. В душе теплилась надежда, и поэтому впервые за эти дни мне было легко и спокойно. В последний раз так хорошо я спал только в его объятиях.
Когда меня разбудили, предупреждая о посадке, паника и страх накатили снова. Только сейчас стало совсем худо, просто до тошноты. Я, не переставая, твердил свою простую молитву, чтобы меня ждал именно Орион.
Хоть бы это был он, хоть бы он…
– Не забывай свои вещи, – моя сопровождающая устало кивнула на сумку.
Мы встали и направились к выходу.
Орион, пожалуйста, пусть это будешь ты. Сдержи своё обещание…
Эпилог
Мишель в глубине души понимал, что поступает неправильно. Он был добропорядочным гражданином, но в то же время, как и все французы, Мишель был очень любопытен до чужих отношений.
В последнее время его особенно интересовали соседи на участке справа.
Они въехали недавно: молодой мужчина и подросток. Сначала Мишель подумал, что это отец и сын. Коттедж, что стоял по соседству, давно пустовал, хотя поговаривали, что его всё-таки купили. А тут вдруг объявились хозяева.
Хотя, глядя на автомобиль соседа, Мишель не удивлялся, что у того хватило денег на двухэтажный особняк.
Собственно, в последнее время Мишель начал сомневаться, что подросток приходится мужчине сыном. Несколько раз он заставал их в весьма пикантных ситуациях, когда мальчишка вис на мужчине, откровенно вешался на шею, а один раз Мишель даже видел, как они – совершенно голые! – резвились в бассейне.
Это было… неслыханно!
На самом деле Мишель был истинным французом, и находил в подобной связи своеобразный шарм. Временами он даже подумывал о том, чтобы так же приударить за какой-нибудь Лолитой, правда, конечно, в женском обличии.
Однако любопытство его не отпускало.
Мишелю хотелось убедиться, вызнать точно – прав он или нет.
И сегодня он собирался убедиться в этом окончательно. Мишель уже подметил, что когда соседи приезжают домой, первым делом они обязательно идут в бассейн, а потом ужинают на террасе. Именно в это время можно было безопасно понаблюдать за ними.
Он осторожно пробрался в высокие кусты, что разграничивали участки. Никого не было видно, Мишель даже скривился от разочарования.
– А я всегда думал, что подглядывать нехорошо, – неожиданно раздался откуда-то сбоку приятный голос.
Мишель подпрыгнул и обернулся, моментально покраснев, хотя это и было ему несвойственно. Его поймали с поличным.
– Bonjour! – попытался он сделать bonne mine à mauvais jeu.
Парень, а это оказался именно подросток, улыбнулся, но никак не отреагировал. Вместо этого он протянул руку и коснулся лба Мишеля, глаза француза моментально остекленели.
– Слушай и повторяй, – странным голосом проговорил мальчишка. – Тебе не интересны соседи справа. Тебя не волнует, чем они занимаются, и какие у них отношения. Ты никогда больше не будешь за ними подглядывать и не будешь никому ничего о них говорить. Не обращай на них внимания.
– Меня не интересуют соседи справа… – медленно и бессознательно, словно во сне, начал повторять Мишель.
Через некоторое время он очнулся и поразился, что мог забыть в этих кустах. Ну не за соседями же подглядывать, в самом деле! Удивляясь себе, Мишель покачал головой и пошёл домой. Было бы неплохо позвонить сегодня Стелле, он же всегда мечтал о юной Лолите…