Депутат повращал глазами, обдумывая произнесенные американцем слова.
Авторская программа — это неплохо. Но работа над ней будет отнимать у участвующего в многочисленных коммерческих проектах народного избранника слишком много времени. И нет никакой гарантии, что его выступления станут пользоваться зрительской популярностью. Псевдодемократы, вылупившиеся из рядов диссидентского движения и отягощенные многочисленными комплексами собственной неполноценности, уже давно вызывали у населения чувство если не осознанного презрения, то безотчетной брезгливости.
С другой стороны, альтернативы пропрезидентским славословиям вроде тех, что бубнят ведущие программы «Однако», практически нет.
Ток шоу и «Итого», идущие на НТВ, не в счет.
Там Индюшанский посредством верных кунаков Компотова сотоварищи сводит счеты со своими личными противниками и тщится представить себя в качестве «новорусского политэмигранта», преследуемого властями за отличную от государственной позицию. Если б Индюшанский не принадлежал к племени Моисееву, к нему бы прислушивались. А так пятый пункт анкеты портил всю картину. В глазах обывателя это выглядело следующим образом: один вороватый еврей наезжает на других таких же, умело замаскировавших свою сущность русскими фамилиями и православным вероисповеданием.
Индюшанский скоро допрыгается.
Слишком часто он мелькал на экране в «жидовской тюбетейке» под ручку с раввинами, присутствуя на церемониях по поводу окончания строительства новых синагог.
Народ этого не любит.
Нарочитая пышность открытия еврейских молельных домов и восторженные комментарии неумных журналистов вызывают лишь раздражение большей части телезрителей. И желание немного погромить иудейские лавочки и культовые сооружения.
Скромнее надо быть, скромнее.
— Люсьен Б боруховна нас оп передила, — Щекотихин упомянул мадам Стульчак, создавшую на государственном телеканале свой личный пресс клуб «Слово свободы». — Я не очень хочу п повторяться...
— Это ваше право, — легко согласился американец. — Но чеченскую тему следует развивать и усиливать. Без привлечения электронных СМИ это невозможно.
— А если сделать с соответствующий сайт в Интернете? — депутат немного оживился. — Мы бы м могли регулярно обновлять информационные п полосы. М материалов достаточно. В войдем в альянс с П пеньковым и Г гильбовичем, п подтянем молодых журналистов... По моему, может п получиться.
— Такая постановка вопроса интересна, — кивнул атташе. — Над этим стоит серьезно подумать.
— Я и г говорю...
— Вы, насколько я понимаю, имеете расчет на команду из Санкт Петербурга?
— Именно. Т там есть определенные п перспективы. И затраты на п порядок меньше, чем в М москве.
— Но новый закон об Интернете... — протянул американец.
— К какой закон?
— Об обязательной установке контролирующей аппаратуры. Ваш министр связи, на мой взгляд, просто сошел с ума.
— А а, это! Не в волнуйтесь. Этот з закон никто исполнять не будет.
— Почему?
— С согласно традициям нашей ст траны, — хихикнул Щекотихин. — С суровость законов компенсируется их н неисполнением. Д даже разумных.
— Мне это известно. Но ваш новый Президент достаточно последователен в достижении поставленных целей. И контроль за Интернетом, как мне представляется, входит в число этих целей.
— Г гэбуха, — с ненавистью сказал депутат. — Отрыжка ст тарого режима. Т только такое быдло, как н наш народ, м могло его избрать.
Атташе посольства США по культуре молча пожал плечами. Спорить с раскрасневшимся от хорошего коньяка Щекотихиным было без толку.
Рокотов наугад вытащил из лежащего плашмя на середине комнаты шкафа толстую книжицу и в свете пламени прочел название.
— Ничего себе! «Откровения Бананового старца»...
— Поваренная книга? — серьезно спросил присевший у окна Вася Славин.
— Нет. Трехстишия Басе.
— Кто это?
— Известнейший японский поэт. Типа нашего Пушкина... А тут явно жил местный интеллигент.
— Этот? — Дима Славин ткнул носком сапога скрючившееся в позе зародыша тело.
— Видимо...
— Читал я японскую поэзию. Ни фига не понял, — Вася повел стволом «Винтореза» из стороны в сторону. — Все чисто...
— Прочтение хайку требует большой сосредоточенности и особого душевного состояния, — наставительно сказал Влад. — Равно как и их сочинение. Плюс хайку в том, что его можно творить на ходу, описывая происходящее мгновение жизни. Как сейчас.
— Что вижу, то пою, — бормотнул Дима. Рокотов секунд десять помолчал и выдал:
Жадно лижет огонь черепичные крыши аула.
Мертвый чичик лежит.
А бамбук все растет...
— Ты это к чему? — Вася отодвинулся от окна.
— К сиюминутной ситуации, экстраполированной на вечный процесс круговорота, — загнул Владислав. — Пример сложения классического стиха.
— Здесь бамбук не растет, — возразил Славин старший.
— Это аллегория. Бамбук растет в другом месте, в той же Японии. С философской точки зрения расстояние не имеет значения. Здесь — пожар, там — бамбук. Важно противопоставление жизни и смерти.
Со стороны центральной площади опять ударил крупнокалиберный пулемет. Двенадцатимиллиметровые тупоносые пули взрыли утоптанную землю во дворе соседнего дома.
— С этим надо что то делать, — напряженно изрек Василий. — От ДШК никакая стена не спасет... И Кузьмин с батюшкой куда то запропастились.
— У них еще десять минут, — Влад посмотрел на часы. — Должны накрыть гнездышко. Чучмеки лупят наугад, для острастки...
— До пулемета метров триста. — Дима встал рядом с братом.
— Во во! Ночью на такой дистанции ни черта не видать. — Рокотов уселся на чудом уцелевший после взрыва диванчик. — Пущай патроны жгут. Этим самым они только себя отвлекают...