— Сколько времени они будут поднимать? — зарыдала старушка во втором ряду. — Сколько нам ждать здесь? Сколько мне еще ждать сына?!
— Что касается... — У Президента перехватило горло. — Я вас понимаю и понимаю, что невозможно уехать и сидеть невозможно...
— Деньги последние остались, — громко сказала молодая женщина.
Владимир Сергеевич Самохвалов озабоченно закивал и сделал пометку в блокноте.
Реплика о деньгах — это кстати. Страсти немного угасают, когда людям приходится решать мелкие бытовые вопросы. На обеспечение родственников погибших моряков правительство выделило фактически неограниченный кредит. Но суммы, выдаваемые на руки близким подводников, несколько отличались от цифр в ведомостях. Естественно, в меньшую сторону. Главком ВМФ и некоторые его подчиненные не смогли совладать с собой даже в этих трагических обстоятельствах и воровали примерно половину денег, проходящих по документам. Многие убитые горем люди не глядя ставили подписи на пустых ордерах, которые затем заполнялись уполномоченными правительства и Северного флота.
— Что касается денег... — начал Президент.
В зале опять поднялся гвалт.
— Не в деньгах дело!
— Когда отдадут наших детей?!
— Не надо про деньги!
— Кто принимал решение о прекращении работ?!
— Я вам говорю! — Президент чуть не сорвался на крик. — В восьмой отсек проникнуть сегодня невозможно. Ни нашим специалистам, ни иностранным... Вот и все. К сожалению. Ни наши, ни иностранные специалисты до восьмого отсека не доходят...
— Владимир Владимирович! — В последнем ряду встала полная брюнетка. — А вы знаете, сколько получает офицер подводник?
— Мой сын пятнадцать лет на Севере отработал! — поддержала ее соседка. — Не ел нормально, не пил, детям не мог ничего купить! И только ценой смерти заработал квартиру! Почему?! О живых заботиться надо! О живых!!!
— Есть один вопрос к вам! — выкрикнул мужчина от окна. — Не про деньги! Когда вы лодку поднимете?! Когда?!
Глава Государства открыл рот, но не успел произнести ни слова.
— Мне нужен мой брат! — сквозь слезы воскликнула молодая девушка в черном платке, сестра мичмана Савельева. — Я не верю, что он мертвый!
— Заберите свои деньги! — Мужчина у окна швырнул в проход пачку десятирублевок, которую ему выдали утром и из которой он не взял ни одной бумажки. Мятые серо зеленые прямоугольники разлетелись по полу. — Хочу труп свой иметь! Поднять лодку надо! А не деньги... — мужчина уткнулся лицом в плечо подскочившего капитана лейтенанта и затрясся.
— Я обещаю... — промямлил Президент, однако ему опять не дали договорить.
— Вы скажите нам честно! — У вскочившей в пятом ряду женщины глаза горели огнем ярости. — Ну нет у нас специалистов, что ли?! Мы такое горе переживаем! Люди навзрыд плачут!.. Скажите честно! Пускай снимают погоны! Ищите специалистов!.. Пусть достанут! Я не могу больше!.. Ищите, не бросайте! Ищите! Не нужны нам деньги! Они нам живые нужны! У нас бы все было! У детей — отцы, у жен — мужья! Они верили в государство, что их спасут! Как вы не понимаете, что они верили!..
— Мы пригласили специалистов, — тихо сказал Президент, — всех, которые...
— Хоть пять человек спасти! — донеслось откуда то из задних рядов. — Сволочи!
— Норвеги залезли за один час! — Юноша в голубом свитере крупной домашней вязки разрубил ладонью воздух. — Почему, блин, секретность у нас?! Вызывать — не вызывать?! Кто ответит?! Где эти уроды, что ребят угробили?! Отдайте их нам!
Зотов и Яцык похолодели.
На секунду им представилось, что Верховный Главнокомандующий махнет рукой и выложит собравшимся все, что знает. Как ему докладывал лично командующий флотом о «наличии штатных аварийных средств», как начальник штаба уговаривал «не беспокоиться», как отзывали телеграммы главам скандинавских стран, как семь часов мурыжили на дальнем рейде норвежское судно с водолазами, какие условия ставили иностранным спасателям, как внезапно не допустили глубоководников к повторному погружению, как отмахивались от сотен телефонных звонков специалистов, предлагавших реальные способы быстрого подъема кормы ракетоносца, как обнаружилось, что на Северном флоте нет ни одного исправного понтона и ни одной бухты специального стального троса, коим можно было зацепить «Мценск» за оконечности валов и оттащить на мелководье, откуда оставшиеся в живых члены экипажа всплыли бы без всяких помех. И как адмиралы подделали рапорта о благополучном окончании учений, объявив через сутки после катастрофы о «прекрасном техническом состоянии» флота.
— Норвежцы пришли на пятый день, а залезли на шестой... — неубедительно пояснил Президент. — Действовали старыми дедовскими методами...
— А мы не могли! — громко сказала женщина из первого ряда. — Господи...
— Водолазы не могут работать внутри лодки из за воды! — крикнул пожилой мужчина с нашивками капитана торгового флота на кителе. — Может быть, теперь можно подать в лодку воздух? Ведь есть же специальные штуцеры!
— Дополнительно обсудим со специалистами, — пообещал Президент. — А что касается нашей сегодняшней беседы, то мы будем выполнять все возможное... — руководитель страны отодвинул стул и встал. — Обнимаю вас...
Рокотов встал за угол низкого сарайчика и кивнул Василию.
Славин рывком распахнул дверь и отскочил в сторону, чтобы не попасть под пули Владислава.
Сарайчик оказался пуст. В полумраке биолог разглядел дверь в подвал, подпертую толстым поленом и сваленную в углу мешковину. Не желая рисковать, он сделал один выстрел прямо по центру кучи пыльного тряпья и увидел, что под тканью что то задергалось.
Вася ударил короткой очередью из за дверного косяка.
Мешковина отлетела в сторону, и на полу обнаружилось свернувшееся в клубок тело подростка. В руке малолетний боевик сжимал вороненый револьвер с длинным тонким стволом.