Однако эти маленькие кары даржались несколько сзади, прикрывая версгорскую пехоту. Переднюю линию нападавших составляли тяжеловооруженные экипажи. Несмотря на мощные двигатели, они очень медленно, но быстрее, чем лошадь галопом, двигались на нас. Ибо они были велики, как крестьянский дом, и покрыты толстой сталью, которая могла выдержать все, кроме прямого взрыва. С бомбардами, торчащими из башен, с ревом и пылью, они были похожи на драконов. Я насчитал их больше двадцати. Массивных, непроницаемых, двигающихся вперед на колесах, закрученных в широкую ленту. Там, где они проходили, оставались широкие колеи из смешанной земли и травы.
Мне сказали, что один солдат, научившийся стрелять из передвижных пушек на колесах, оставил свое место и побежал к бомбардам. Сэр Роже, вооруженный с ног до головы, подъехал и ударил его плашмя копьем.
— Стой! — крикнул барон. — Ты куда?
— Стрелять, сэр, — ответил солдат. — Нужно сразу стрелять в них, пока они не разрушили стену и …
— Если бы я не думал, что и наши добрые тисовые луки справятся с этими переросшими улитками, я разрешил бы тебе стрелять, — сказал милорд. — Назад, на место!
Его слова благотворно подействовали на испуганных копьеносцев, которые своим оружием готовились отразить нападение. Сэр Роже не видел причины объяснять им (считаясь с тем, что случилось в Стулараксе), что на таком расстоянии разрывы могут уничтожить и их самих. Конечно, он понимал, что у версгорцев много видов различных бомб различной мощности. Но как отличить одну от другой?
А тем временем водители движущихся крепостей обнаружили, что по ним не стреляют, и наверняка задумались, какое оружие мы держим в резерве. Они поняли это, когда первый боевой экипаж угодил в скрытую яму-ловушку. Еще два были пойманы также, прежде чем нападавшие сообразили, что это за необычное препятствие. Несомненно, нам помогали добрые Святые. В своем невежестве мы выкопали широкие и глубокие ямы, которые сами по себе не были препятствием для этих мощных машин. Но зато мы добавили туда большие деревянные колья, как будто собирались отражать нападение огромных лошадей. Некоторые колья попали в гусеницы, державшиеся на колесах, и те оказались наглухо заклиненными.
Один из экипажей избежал ям, которые не были вырыты непрерывной цепью, и сумел приблизиться к нашему брустверу. Скорострельное огненное ружье рявкнуло, потом угол обстрела снизился, и на поверхности нашей земляной стены появилось углубление.
— Господь, да поможет правым! — крикнул сэр Брайан Фиту Вильям и бросился вперед.
Его лошадь вырвалась из ряда, за ним последовало с полдюжины кавалеристов. Они образовали полукруг вне пределов досягаемости огненного ружья экипажа. И громоздкая машина начала преследование, пытаясь поймать в прицел ускользающих кавалеристов. Сэр Брайан направил его по тому пути, по которому и хотел, прогудел в свой боевой рог и вернулся в укрытие, в то время, как машина провалилась в яму.
Боевые черепахи повернули назад. В высокой траве, с нашей искусной маскировкой, они не могли установить, где находятся ловушки. Других таких машин на Териксане не было. Если бы хоть одна из них прорвалась через наши укрепления, мы погибли бы.
Я думаю, что учитывая скудные сведения о нас, наши силы и возможности подкрепления из космоса, Хуруга приказал тяжелым машинам отступить. В сущности, версгорская тактика была слишком уязвимой во многих отношениях. Но вспомните, что долгое время им не приходилось сражаться на земле. Их завоевания отсталых планет скорее напоминали облаву. Стычки с соперничающими межзвездными нациями были редкими и чисто местными.
Итак, Хуруга, обеспокоенный нашими ловушками и ободренный тем, что мы не использовали артиллерию, приказал большим боевым машинам отступать. Вместо них он послал против нас пехоту и легкие экипажи. Его мысль была ясна: с их помощью он хотел найти проходы между нашими ловушками для гигантских машин.
Синие солдаты приближались бегом, их с трудом можно было различить сквозь высокую траву. Они то объединялись в небольшие группы, то вновь разбегались поодиночке. Находясь довольно далеко, я изредка видел лишь случайный блеск шлема или вехи, которые они ставили, чтобы пометить безопасный путь для своих тяжелых машин. Однако я видел, что их насчитывается несколько тысяч…
Сердце глухо заколотилось в моей груди, а рот затосковал по кружке эля.
Перед солдатами шли легкие машины, некоторые угодили в ямы на такой скорости и были изуродованы. Но большинство продолжало движение прямой линией, приближаясь к столбам, которые мы установили для отражения кавалерийских атак.
При такой бешенной скорости эти машины были так же уязвимы, как лошадь. Я видел, как одна из них взлетела в воздух, перевернулась и, ударившись о землю, раскололась надвое. Из другой от удара хлынуло горючее, и машину охватило пламя, третья резко свернула, затормозила и столкнулась с четвертой. Еще несколько, пройдя нашу засеку, наскочили на проволочные ежи. Железные шипы пробили мягкие круги вокруг их колес, и машина, изуродованная подобным образом, могла только медленно уползать с поля боя.
Приказы на резком версгорском языке передавались по передатчику. Большинство открытых машин, оставшихся невредимыми, перестали кружить и, выровняв свою линию, продолжали приближаться на небольшой скорости.
Щелк! Заработали наши катапульты. Хлоп! Проснулись наши баллисты. Камни, горшки с кипящим маслом и стрелы жестоко обрушились на приближающиеся машины. Их линия сломалась и замедлила свое движение.
И тогда выступила наша кавалерия!
Несколько наших кавалеристов погибли, натолкнувшись на свинцовую бурю, что бушевала повсюду. Но им не нужно было далеко скакать для встречи с врагом. К тому же, загоревшаяся от наших котлов трава скрывала кавалеристов в густом облаке дыма. Я слышал звон и треск, с которым копья ударялись о стальные борта машин, но больше у меня не было возможности следить за ходом сражения. Кавалеристы не смогли причинить бронированным машинам ни малейшего вреда, но они так ошеломили водителей, что те потеряли всякую возможность обороняться от последующего… Удар закованной в металл лошади начисто сносил защитный колпак, сгибая тонкие стальные плиты. Несколько быстрых взмахов топора, булавы или меча очищали машину от экипажа. Некоторые из наших солдат, для лучшего эффекта, использовали ручные ружья или маленькие круглые бомбы, которые разрывались со страшным грохотом, когда их бросали, предварительно высвободив стальной стерженек. Конечно, у врага было аналогичное оружие и не меньше решимости его использовать, но…
Уцелевшие машины в ужасе отступили, преследуемые кавалеристами.
— Назад! — крикнул им сэр Роже. Он потряс своим длинным копьем, взятым у оруженосца. — Возвращайтесь, вы, трусливые жуки! Стойте и отражайте атаку!
Он выглядел устрашающе — до ужаса сверкающий металл доспехов, развевающийся по ветру плюмаж, украшенный гербом щит и не знающая отдыха угольно-черная кобыла.
Но версгорцы не были рыцарским народом, они были более расчетливы и предусмотрительны, чем мы. И это дорого обошлось им…
Наши всадники должны были вернуться, ибо приближались синие пехотинцы. Стреляя из своих ружей, они собрались в большие группы для нападения на наш бруствер. Доты больше не защищали, они превратились в отличную мишень, и сэр Роже приказал своим людям отойти. Он повернул коня и поскакал назад по равнине.