За четыре десятилетия после XX съезда КПСС наши скульпторы вспоминали о народниках редко. Можно отметить лишь памятники народовольцам Г.А. Лопатину (как другу К. Маркса и первому переводчику на русский язык марксова «Капитала») в Ставрополе и Н.И. Кибальчичу (как ученому-изобретателю) на его родине в украинском городе Коропе, да портрет поэта-народовольца П.Ф. Якубовича (скульптор К.Н. Бобков).
Музыка и театр отдали дань революционно-народнической теме еще до 1917 г.[181]. С 1870-х годов зазвучали героические песни на стихи народников, не забытые до сих пор. Автор музыки к похоронному маршу И.М. Познера и А.И. Архангельского «Вы жертвою пали…» известен. Это – Н.Н. Иконников (1869 – 1957 гг.), девятилетним мальчиком сочинивший мелодию, которую тогда же отредактировал великий Ф. Лист[182]. Классик украинской культуры Н.В. Лысенко написал музыку к стихотворению Ивана Франко «Гимн». Такие песни были при царизме запрещены. Но вместе с ними появились в отечественной музыке и подцензурные, полуиносказательные или вовсе аллегорические отклики на героику народничества.
Так, А.Г. Рубинштейн, написавший в 1866 г. верноподданническую увертюру по случаю избавления Александра II от пули Д.В. Каракозова, к концу 70-х годов преодолел предубежденность против революционеров и стал желать «полной перемены нынешней формы правления». Он отказался (под предлогом занятости) принять заказ царского двора на торжественную кантату в честь коронации Александра III, но зато написал романс на «крамольный» текст «Узницы» Я.П. Полонского[183]. Те же стихи в 1881 г. положил на музыку Д.А. Усатов – певец и вокальный педагог, первый исполнитель партии Ленского на профессиональной сцене, учитель Ф.И. Шаляпина. В 1882 г. Н.А. Римский-Корсаков написал романс на стихи Пушкина «Анчар», вложив в него «тот же обличительный смысл, что и автор стихотворения»[184].
П.И. Чайковский, хотя и грешил (как и Рубинштейн) верноподданническими иллюзиями, тоже осуждал карательный террор[185]. В деле Веры Засулич он клеймил «наглый и жестокий произвол» ее «жертвы» Ф.Ф. Трепова, а Засулич признавал личностью «недюжинной и невольно внушающей симпатию»[186]. В связи с этим А.А. Альшванг обоснованно предположил, что самоотверженная борьба народников 70-х годов увлекла композитора и подтолкнула его к героической, шиллеровской теме («Орлеанская дева», 1879 г.), в общем не свойственной его таланту и темпераменту[187].
Главным образом театр – и музыкальный, и, особенно, драматический – был связан тогда с революционной темой именно через посредство тенденциозных спектаклей. В музыкальном театре роль политических иносказаний играли, наряду с «Орлеанской девой» Чайковского, «Вильгельм Телль» Д. Россини, «Пророк» Д. Мейербера, «Фенелла» Д. Обера. «Артисты не всегда изображали только королей, герцогов, пашей и всякого рода властителей, – говорил об этом Л.В. Собинов на праздновании 100-летия Большого театра. – Они появлялись на сцене и в виде народных трибунов, героев народных восстаний, вождей-мстителей за попранное человеческое достоинство. В глухое политическое безвременье и это было заслугой»[188].
Драматический театр откликался на политическую злобу дня еще смелее и откровеннее. Так, 7 марта 1876 г. в Малом театре состоялась премьера драмы Лопе де Вега «Овечий источник», в которой М.Н. Ермолова – гениальнейшая из актрис, когда-либо игравших на русской сцене (тогда совсем юная) – потрясла зрителей исполнением роли Лауренсии, крестьянской девушки, возбуждающей народ к восстанию. В условиях, когда царизм, напуганный «хождением в народ», преследовал любой намек на угрозу крестьянской революции, такой спектакль уподобился политической демонстрации. Жандармские власти так и поняли это: «Да там прямо призыв к бунту!»[189]. На втором представлении «Овечьего источника» театр был переполнен явными и тайными агентами полиции, а затем пьеса надолго (вплоть до революции 1905 – 1907 гг.) была запрещена.
С именем Ермоловой связан и другой – самый смелый, самый рискованный из всех иносказательно-тенденциозных спектаклей в отечественном театре. Вскоре после цареубийства 1 марта 1881 г. и казни народовольцев – «цареубийц» артистка, взволнованная гибелью Софьи Перовской, выбрала для своего бенефисного спектакля неизвестную до тех пор в России драму неведомого (итальянского) автора Луиджи Гуальтьери «Корсиканка» и вдохновенно сыграла в ней роль Гюльнары, убивающей деспота. Власти были так встревожены опасной тенденциозностью «Корсиканки», что после первого же представления сняли ее с репертуара навсегда[190].
181
Подробно см.:
183
185