— Откуда вам это известно, сир? — спросил я, побуждаемый любопытством.
— Человек по имени аль-Джахиз написал об этом сотни лет назад. Арабского я не знаю, но эти слова были переведены, — ответил Ричард. Король и полководец, он был также заядлым читателем.
— Нашей атаки им наверняка не выдержать, сир, — сказал я.
Удар плотного строя рыцарской конницы был событием ужасным, потрясающим. Мне довелось наблюдать его лишь однажды, под Шатору, но воспоминания нисколько не померкли. Недаром никто не смеялся над поговоркой, гласившей, что франкский рыцарь способен пробить дыру в самих иерихонских стенах.
Многие громко согласились со мной.
— Верно, но слепни роем разлетаются от руки, пытающейся их прихлопнуть, — ответил король. — Вот только через мгновение набрасываются снова, кусая и жаля. Мамлюки умеют стрелять, даже когда убегают. Стрелы их не способны пронзить наши доспехи, зато они будут поражать наших коней. А спешенный рыцарь, вдали от своих, становится легкой добычей.
— Как же нам лучше всего бить их, сир? — спросил де Шовиньи.
Ричард повернулся и понял, что все ловят его слова. Он усмехнулся:
— При помощи повиновения и порядка.
Мы недоуменно уставились на него, а он улыбнулся еще шире:
— Со временем все поймете, мессиры. А пока учитесь стрелять.
Король и Филип расположились рядом со мной, а мы снова начали пускать стрелы в цель. Мастерство Риса бросалось в глаза, и король похвалил его.
Улыбаясь до ушей, как бывало всегда, стоило Ричарду его отметить, Рис набрался храбрости задать вопрос.
— А эти мамлюки, — произнесенное им с валлийским выговором иноземное слово прозвучало еще причудливее, — они и впрямь такие опасные, сир?
Я заметил, как на многих лицах вскинулись брови и искривились губы: чтобы задать такой вопрос королю, требовалась смелость. Но Ричард всегда ценил людей по достоинству, и Рис ему нравился.
— Воистину непросто поверить, парень, что такие легковооруженные воины могут оказаться столь смертоносными. Я и сам поначалу настороженно отнесся к аль-Джахизу — мало ли писателей, склонных приврать? — но подумал о завоеванных сарацинами странах. Это не только Святая земля, — сказал король и передал арбалет Филипу, чтобы освободить руки. — За минувшие пять веков они захватили Египет, Сирию и Утремер, глубоко проникли в восточные пустыни. Земли турок подпали под их власть, сам Константинополь под угрозой. Войска, покорившие эти обширные пространства, размером с Европу, состояли не из рыцарей, а из мамлюков.
Рис нахмурился и послал стрелу в цель.
— Сумеем ли мы тогда победить, сир? — не удержался я. — Можно ли побить этих мамлюков?
— Бог милостив, побьем. Как я сказал, при помощи повиновения и порядка. А еще нам потребуются отважные сердца и продуманные замыслы, — сказал Ричард, наводя арбалет. Его стрела вонзилась совсем рядом с той, что послал Рис, — было невозможно отделить одну от другой. Король с размаху хлопнул Риса по плечу. — Что скажете на это, мастер оруженосец?
— Сир. — Не добавив к этому ни слова, Рис взвел тетиву, наложил стрелу и выпустил ее. Раздался металлический звон: стрела ударилась о две предыдущие и погрузилась в солому. Рис посмотрел на Ричарда и усмехнулся. — Ваш черед, сир.
Глаза короля блеснули. Он взял у Филипа стрелу, прицелился и почти сразу нажал на спусковой рычаг. Дзынь! Скопление наполовину спрятанных в соломе стрел снова вздрогнуло. Невероятно, но он тоже попал в них.
— Великолепный выстрел, сир.
Это был Фиц-Алдельм.
Не обращая внимания на врага, я многозначительно посмотрел на Риса. Тот, ясное дело, уже перезаряжал. Не будучи в силах ничего сказать в присутствии остальных, я выругался про себя. Ричард пока наслаждался состязанием, но, если бы Рис выиграл, неистовый нрав короля мог бы взять свое. Ричард ни в чем не любил проигрывать.
Рис положил еще одну стрелу рядом с остальными.
Ричард сделал то же самое.
Я скрежетал зубами, пока они перезаряжали, и снова попытался привлечь внимание Риса. Безуспешно. Парень вскинул арбалет. Я выждал, когда его палец на рычаге побелеет от усилия.
— Рис! — крикнул я.
Мой расчет оказался идеальным. Стрела прошла совсем мимо мишени, ударившись о каменную стенку позади нее. Валлиец ожег меня сердитым взглядом.
— Нехорошо ты поступил, Руфус. — В тоне Ричарда слышалось осуждение. — Можно подумать, будто ты решил, что он способен меня побить.
— Я всего лишь проверял его собранность, сир, — солгал я. — Во время битвы будет многое отвлекать, крики и возгласы например.