Выбрать главу

И держать меч наточенным.

Наш лагерь в Везле был обширным, рядом с сотнями его шатров стан французов выглядел не таким уж впечатляющим. Мы прибыли второго июля, а многие вассалы Филиппа отправились в Утремер еще до того. Оба короля встретились в отличном настроении, обменялись поцелуем мира и с воодушевлением стали обсуждать поход против Саладина. Они вновь поклялись оставаться союзниками и договорились, что будут делить поровну все совместные приобретения. Эту последнюю подробность мне еще предстояло припомнить. Еще сошлись на том, что прибывший в Мессину первым дождется там второго.

— Не выглядит он как король, — заметил негромко Рис. — Скорее, на крестьянина похож.

Мы, наряду с прочими членами двора, французскими рыцарями и знатью, наблюдали за переговорами между Ричардом и Филиппом.

Я с трудом сдержал смех. Рису сложно было возразить: красавцем Филипп не был. Правильно сложенный, но ничем не выдающийся мужчина, он обладал копной каштановых, вечно всклокоченных волос. Он был также слеп на один глаз, а его одежда, хотя и богатого кроя, вечно была мятой и заляпанной.

— Внешность обманчива, Рис, — сказал я. — Такого прохвоста ты в жизни не встречал.

— Ему верить нельзя, — подтвердил де Дрюн, подходя ко мне.

— Где ты был? — спросил я.

— То тут, то там, — сказал де Дрюн, подмигнув мне.

— Так где? — напирал я.

— Считал шатры французов. Пил вино с их арбалетчиками. Беседовал. — Де Дрюн выглядел довольным собой. — Даже если добавить уже выступивших солдат, войско Филиппа малочисленно в сравнении с нашим. Сколько у нас воинов, тысяч десять?

— Около того.

— У Филиппа меньше половины от этого числа.

— Уверен?

Мы сами подозревали нечто подобное, но было приятно получить подтверждение нашей догадки.

— Я бы поклялся честью жены, если бы был женат.

Я закатил глаза.

— Какую бы пакость ни замышлял Филипп, хотя бы силой оружия ему с нами не совладать, — сказал я.

— Но до этого ведь не дойдет, правда? — спросил Рис. — Мы же вместе идем освобождать Иерусалим.

Я улыбнулся. В чем-то Рис оставался ребенком.

— В Утремере он едва ли прибегнет к насилию, это правда. Но Филиппу всегда хочется взять верх над Ричардом, во многом из-за того случая с его сестрой Алисой.

Мне было любопытно, когда же король решится затронуть этот скользкий вопрос.

Де Дрюн протянул мне баклагу. Я засомневался, но, увидев, что представители обеих сторон пьют и смеются вместе, отбросил колебания и сделал глоток.

Простояв два дня под Везле, объединенные силы Ричарда и Филиппа выступили в поход, миновав по пути на юг Корбиньи, Мулен и Бельвиль-сюр-Сон. Путешествие было приятное: благодаря облакам, закрывавшим по временам солнце, зной оставался умеренным. Налетавший временами дождь не охлаждал нашего пыла. Еще одной причиной радоваться жизни, а заодно не быть постоянно начеку, было отсутствие Фиц-Алдельма. Умелый добытчик припасов, он был отряжен разыскивать провизию для людей и фураж для лошадей.

В Лионе, где через полноводную Рону был переброшен мост, я снова увидел своего недруга, скакавшего во главе вереницы повозок. Рядом с его конем бежал маленький пятнистый терьер, прыгавший за подачками, которые бросал хозяин. Занятый забавой, Фиц-Алдельм не заметил меня. Если повезет, подумалось мне, мы больше не встретимся до конца дня. Однако, выполнив поручение, рыцарь должен будет вернуться ко двору, и наша яростная вражда возобновится.

Переправу через Рону омрачило горестное событие: часть моста обрушилась под весом людей и лошадей. Милостью Божьей, утонули только два человека. К моей досаде, Фиц-Алдельма среди них не было. Я спас из воды здоровяка-рыцаря из Ромфорда — славного малого по имени Ричард Торн. Несколько коней выбыло из строя, переломав ноги, но главной неприятностью оказалась задержка в походе. Сколько-то англичан и французов успели переправиться, но тысячи воинов застряли на том берегу. Река шириной в четыре сотни шагов выглядела непреодолимой пропастью, во много раз более глубокой.

Филипп был сокрушен и подавлен, зато Ричарда вызов не устрашил. Он приказал искать лодки в окрестностях, а также валить деревья и строить суда. На следующий день, еще до заката, у нас их было больше сотни. Наутро король взял руководство на себя. Повинуясь его указаниям, самые большие лодки выплывали одна за другой на стремнину и, встав примерно в десяти шагах друг от друга, бросали якорь. Якорями служили тяжелые валуны и плетеные корзины, набитые камнями. Не обходилось без происшествий: люди падали за борт, корзины рассыпались, лодки порой переворачивались, однако работа шла своим чередом. К исходу дня через Рону протянулась более или менее ровная линия судов, удерживаемых на месте якорями.