Наши плотники тоже не сидели без дела. Они распускали свежесрубленные деревья на доски, которые затем перекидывали с лодки на лодку и соединяли веревками. Перил не было, настил покачивался из-за течения, и все же получилась дорога. Осторожно, ведя коней в поводу, первые воины переправились через реку еще до захода солнца.
Наблюдая за этим из своего шатра, Ричард улыбался от уха до уха.
— Поутру перейдут остальные, Руфус, — сказал он. — Мы потеряли три дня, только и всего.
Это выглядело не такой уж страшной задержкой. Мы могли отплыть не далее как через две недели. Пока все шло так, как было задумано.
Часть II. Сентябрь 1190 года — июнь 1191 года
Глава 4
Я сделал глубокий вдох, наслаждаясь прохладным осенним воздухом. Я скакал по густо поросшим лесом горам в обществе одного только Ричарда. Лежащие в девяти днях пути к югу от Салерно, эти горы, прекрасные, суровые и пустынные, где-то крутые, а где-то пологие, были скудно заселены. Расставшись рано поутру с нашими спутниками, мы успели заметить следы оленя и вепря — и даже отпечатки медвежьих лап. Не раз в просветах между деревьями я видел парившего в небе сокола. Нетерпение, сжигавшее меня с начала июля, со времени отплытия из Марселя, рассеивалось с каждым часом. Из этого порта к Святой земле отправилась половина войска под началом архиепископа Балдуина Кентерберийского, а нам выпал изнурительный поход по Итальянскому полуострову. Но вот мы приближались к Сицилии, этому важнейшему рубежу. Мое лицо то согревали лучи солнца, то охлаждала тень деревьев; я неспешно ехал рядом с королем и не просил о большем. Позади наших седел были приторочены одеяла и мешки с припасами, у меня имелась также небольшая палатка на случай, если мы не найдем пристанища на ночь. Разбойники в здешних краях встречались редко, а у нас были при себе шлемы, мечи и щиты.
Путешествие до Баньяры должно было занять два дня, там нам предстояло встретить флот и сесть на корабль. Филипп Капет уже приплыл в Мессину, переиграв нас в гонке с ним вдоль побережья. Сестра Ричарда Джоанна тоже была на Сицилии. Король не раз мне говорил, что они с Джоанной не виделись четырнадцать с лишним лет.
Я украдкой посмотрел на него. Мне больно было видеть мешки под глазами, отмечать про себя, как он похудел во время недавней болезни — приступа четырехдневной лихорадки. На щеках государя, однако, играл румянец, а во взгляде появилась прежняя искра.
Он перехватил мой взгляд.
— Сегодня счастливый день, Руфус! — воскликнул Ричард. — Нас ждет Сицилия. И Джоанна.
— Ваша сестра замужем за королем Вильгельмом Сицилийским, сир?
— Была. Он умер за несколько месяцев до нашего отплытия.
Мне вспомнилось, как опечалила Ричарда эта весть, по непонятной причине достигшая его только в Марселе.
— К сожалению, у Вильгельма и Джоанны не было детей. Старшая в роду — его тетя Констанция, но сицилийцы не хотят видеть ее на троне. Она замужем за Генрихом Гогенштауфеном, сыном и наследником германского императора Фридриха Барбароссы — человеком, которого на острове не сильно жалуют. Да Констанция и не может принять власть, ведь она живет в Германии.
— Получается, сир, что после смерти Вильгельма трон стал легкой добычей?
— Вот именно. Как я понимаю, кузен Вильгельма, Танкред из Лечче, воспользовался случаем несколько недель назад. Карлик, рожденный вне брака, уродец каких мало, он тем не менее — нынешний король Сицилии. Говорят, он напоминает обезьяну с короной на голове.
— Тревожит то, сир, что все это время от вашей сестры нет известий.
По лицу Ричарда заходили желваки.
— Ручаюсь, что Танкред держит ее в заточении.
— Значит, наш долг — освободить ее, сир! — вскричал я.
— Воистину так. — Мрачная улыбка. — Не хотел бы я оказаться на месте этой мартышки Танкреда, если с головы Джоанны упал хоть один волос.
— Насколько сильное у него войско, сир?
— Послабее моего, это уж точно, но у Танкреда могут найтись союзники. Бьюсь об заклад, что прямо в эту минуту он льет мед в уши Филиппу. Нас ждут неприятности.
Предсказание звучало очень правдоподобно. Французский король, любитель строить козни и хитроумные планы, наверняка захотел бы извлечь выгоду из вражды между Ричардом и Танкредом, а последнему годилась любая помощь.