Первое оказалось невыполнимым. Многие посольства, князья отослали восвояси, даже не выслушав. И хотя католических священников пропускали через русские земли, но им строго настрого была запрещена проповедь.
Тогда Джакомо Бербиери пришла в голову отличная мысль. Он предложил папе Римскому сделать князя Даниила королем, и под знаменем святой церкви возвести его на престол. Иннокентий четвертый пообещал Даниилу объявить крестовый поход и возложить на него королевскую корону, при условии, что тот распространит на Руси католичество. К удовлетворению Джакомо, Даниил дал свое согласие. Оставалось только оформить все официально…
— Отец Джакомо…
Мягкий тихий голос служки, вывел нунция из размышлений.
— Да сын мой? — произнес он, открывая глаза и внимательно смотря на монаха, прекрасная зная, что он не будет беспокоить по пустякам. За долгие годы службы наперсник доказал свою преданность, и нунций полностью ему доверял.
— Прибыли святые братья из ставки Бату хана. Они передали тебе послание от нашего посольства.
Монах передал нунцию пергамент, и отошел в сторону, замерев в ожидании.
Джакомо сломал печать и развернул письмо. Быстро пробежав глазами текст, он свернул пергамент и положил его в шкатулку. Все складывалось как нельзя лучше. При поддержки святой церкви Изяславу удалось уговорить повелителя варваров. Бату хан задерживал поход на Европу, и направил часть своего войска на Киев.
— Готовь наших людей, — распорядился нунций, вставая с кресла, — наш план вступает в действие.
Глава 2 Батый принимает решение
Потерпев неудачу в Северо-восточный Руси, Бату хан ушел в степь. С собой он увел менее половины воинов выступивших вместе с ни в поход. Полгода Орда стояла в устье Дона, собираясь с силами. Его верный полководец Тугай багатур советовал ему выступить походом на европейские государства, минуя Русские земли. Слишком упорно сопротивлялись русичи. А терять время и силы в долгих боях было нельзя. Многочисленные шпионы доносили, что глава католической церкви Иннокентий четвертый собирает силы, чтобы не допустить монгольское войско в Европу.
Первым делом нужно было наказать венгерского короля Беллу четвертого, который принял у себя заклятых врагов монголов половцев, во главе с ханом Катяном, принявшим за его покровительство католическое вероисповедание.
Батый во всем соглашался с Тугаем. Ему и самому не хотелось больше встречаться с русским войском. Слишком непонятен был этот народ. Никогда было невозможно предугадать их действия. И это пугало Великого хана.
Собрав к осени новую сто пятьдесят тысячную армию, Батый был уже готов выступить к границам Валахии.
Над Юртой нависли тяжелые тучи. Порывистый ветер расшвыривал водяные брызги вперемешку с ледяными крупицами. Ни то снег, ни то дождь не поймешь. Батый сидел возле жаровни, сложив ноги и изредка постукивая рукоятью плети по колену, слушая своего нового полководца. Его старый советник Субэдэ сгинул в Рязанской земле со своими воинами. Но новый военачальник был не хуже старого хромого лиса. Он был моложе и удачливее его. Потому Бату хан прислушивался к его советам.
— Перед тобой лежит огромная и богатая земля, — Тугай знал, о чем говорит. Недаром его шпионы проникли в самые отдаленные уголки европейских государств. — Ты можешь ее захватить.
— Завоюю, — усмехнулся Батый, — с таким полководцем, почему же не завоевать…
— Завоевать мало, — сказал Тугай, — нужно сделать так, чтобы они и после платили дань.
— Что же для этого нужно сделать? — подался вперед хан.
— Мы должны показать могущество нашего воинства. Мы вырежем всех, кто окажет сопротивление. И тогда страх, перед новым нашествием, заставить их платить.
Батый согласно кивнул.
В этот момент полог откинулся и в шатер проскользнул китайский летописец Рашид ад Дин.
— Великий хан, дозволь говорить- согнулся в поклоне китаец.
— Говори, — дозволил джахангир.
— К тебе пришел уруский коназ. Он хочет говорить с тобой.
— О чем? — с интересом спросил Батый.
— Он готов провести твое войско к богатому городу Киеву.
— Он готов предать? — поморщился хан.
— Да, — просто ответил слуга, — он хочет править на Руси и будет верно служить тебе светлейший.
— Разве можно доверять тому, кто ползает на коленях? — обратился Батый к своему советнику.