– Дядь Миша, чего этот парень принес-то?
– А вот сейчас и глянем… – Ратников присел на корточки.
Смеркалось, но небо еще было белесым, высоким, на его фоне контрастно выделялись аспидно-черные вершины елей. Где-то совсем рядом куковала кукушка – ку-ку, ку-ку…
Господи, сколько нам здесь жить?
Ку-ку, ку-ку, ку-ку…
– Так, что тут у нас… Плащи… Этот – синее корзно с фибулой, мне, тот, рваненький – тебе. Не кривься, не кривься, именно такой оруженосцу и полагается.
– А это что? – у парня аж глаза округлились. – Кольчуга, что ли? Ишь, звенит…
– Кольчуга… короткий хауберт. Все ее тогда носили – и наши, и рыцари… Это вранье все про тяжелые рыцарские доспехи, они много позже появятся, да и то, в основном, для турниров… Хауберт – мне, а тебе вот – панцирь из чудеснейшей свиной кожи – чуешь, как пахнет?
– Да уж, – Максик с отвращением отодвинулся. – Вонища – хоть нос затыкай!
– А какие на нем прекрасные железные бляшки! Многих, правда, нет – отвалились, ну, уж извини – дареному коню в зубы не смотрят. Ага! Шлемы! Этот, с наносником – мне, а ты бери каску…
Максим тут же водрузил шлем на голову и поморщился:
– Великовата шапочка…
– Ничего, с подшлемником в самый раз будет. Меч у меня уже есть… а вот и твое копье… Потом покажу, как пользоваться.
– Дядя Миша… Мы что же – тоже в турнире будем участвовать?
Ратников усмехнулся:
– Вот в турнире – вряд ли! А в какой-нибудь мелкой стычке – запросто. Ты, Максюта, помнишь, что я тебе недавно сказал… ну, про другое время?
– Да помню… И как вам только прикалываться-то не надоест?
– Так вот теперь слушай, как мы здесь могли оказаться… Браслеты помнишь?
– Ну!
– Так вот – с их помощью… Наехали колесом – ты сам принес осколки. И с их же помощью мы можем вернуться назад. Нужно только их отыскать, эти браслетики… через тех, кто их сюда принес. Останемся, подстережем… Не такое уж и сложное дело, верно? Найдем браслеты, выберемся… Черт! Еще бы эту вертихвостку Лерку найти!
– Лерку? – мальчишка дернулся, губы его задрожали. – Так вы… вы думаете, что…
– Ты слышал уже про нее?
– Да слышал. Эти два урода… Узбек и Карякин…
– В общем, думаю, что она тоже здесь, в этом времени, и мы…
– Ой, дядя Миша, – обхватив голову руками, Максик тихонечко застонал. – А давайте, вы мне все это потом расскажете, ну, когда домой придем, а?
Ратников в ответ только вздохнул: не поверил парень.
– Ладно, давай спать – утро вечера мудренее!
– А утром уходим – не забыли?
– Да уж не забыл, спи, с утречка разбужу.
А утром они проснулись от жутких криков! Кто-то бежал, что-то звенело, вопили, казалось, прямо над головою и еще – жутко пахло гарью!
– Надевай! – Ратников швырнул Максу панцирь и подшлемник. – Быстро!
– Да не надену я это…
– Давай без разговоров!
Михаил и сам уже облачался в кольчужку – имелся опыт – справился один, без помощи оруженосца, надвинул на глаза шлем и, взяв в руки меч, высунулся наружу…
– Ой, мать моя!
Тотчас же прямо на Мишу набросилась какая-то совершенно жуткая бородатая рожа с перекошенным от ярости ртом и огромной дубиной… которая едва не угодила Ратникову в голову… хорошо, тот успел пригнуться… и пустил в ход меч, ударив коротко, тычком, бородачу в пах!
Враг зарычал, дико и страшно, как рычит смертельно раненный, выгнанный из теплой берлоги медведь. Зарычал… выронил дубину… и тяжело повалился в траву, орошенную кровью.
– Дядя Миша! Что это? – испуганно возопил выбравшийся из полога Макс. – Что тут происходит… Боже? Он что – мертвый?
– Мертвее некуда, – оглядываясь, сквозь зубы процедил Ратников. – Ты вот что… спрячься пока где-нибудь и не высовывайся… не до тебя.
Огромными от ужаса глазами подросток смотрел на стекающую с меча Михаила кровь…
– Дядь Миша…
– Кому сказал – исчезни!
А вокруг происходила уже самая настоящая битва! Какие-то люди в плотных стеганых панцирях из звериных шкур, ловко орудуя рогатинами, дубинами и топорами, окружили тевтонцев и теперь крушили их со злобной и молодецкой удалью. Надо сказать, «копье» рыцаря Иоганна фон Оффенбаха, несмотря на численное превосходство врагов, защищалось умело – сам рыцарь быстро организовал оборону, меч его сверкал над головой, словно молния, в блестящем, похожем на перевернутое ведро, шлеме, отражались первые лучики солнца.
– Helfen! Wehren! Heilen! – с каждым ударом фон Оффенбах выкрикивал едва слышный из-под шлема девиз Ордена. – Помогать! Защищать! Лечить!