Да… тогда, в прошлом году, бонду хорошо приложили: как сказал Ганзеев, ни разу больше ничего необычного в тех местах не было. И это хорошо, хорошо… Только вот, браслетик… Миша ведь тогда так и не смог узнать – как их делают, зачем, по каким технологиям… или это – магия?
Да и черт с ними! Нет ничего – и нет… Только вот девочка Лера… Максик Гордеев ей браслет подарил… А тот где взял? Приедет – спросить: наверняка купил в какой-нибудь сувенирной лавке…
А если это именно тот браслет? Который… И вдруг девочка Лера его случайно сломает… И окажется где-нибудь в средневековье! Вот будет номер!
Черт… и как же позавчера-то об этом не подумал? Жалко девку… Хотя раньше браслеты «работали» только в определенных местах – в Усть-Ижоре и на Долгом озере. Так, может, и сейчас?
Нет, браслет все же у нее надо будет забрать! Под любым предлогом. Но – осторожненько – не сломать.
Размышляя таким образом, Михаил сидел себе в машине, потягивал пивко да посматривал на прохаживавшихся к магазину и обратно местных… слонявшихся гурьбой и что-то оживленно обсуждавших. Ага!!! Вот и участковый объявился… в рубашечке серо-голубой, в фуражке, со всегдашним своим дипломатиком… явно чем-то сильно озабочен– ный.
Ратников распахнул дверь:
– Димыч!
– Здрасте, Михаил.
– Что такой озабоченный?
– А, – подойдя к «УАЗику», участковый махнул рукой. – Фигней всякой маюсь. Якобы девчонка одна пропала.
– Якобы? А кто?
– Лерка Размятникова, местная юная… ммм… как бы поприличнее выразиться…
– Не надо, я понял. Да ты садись! Пивка?
– А – выпью! – умостившись на сиденье рядом с водителем, младший лейтенант снял фуражку и устало вытер выступивший на лбу пот. Жарило сегодня прямо с утра, и духота такая кругом расстилалась… к хорошей грозе, верно.
– Понимаешь, Михаил, – как всегда, когда волновался, участковый незаметно для себя переходил на «ты». – Я-то в отгулах должен был быть – уже с друзьями договорились в один бар забуриться, да потом в Струги, в баньку съездить… Только собрался, и тут – на тебе, начальство вызывает!
– Бывает, – понимающе кивнул Миша. – Ваше дело такое – служебное. Да ты пей, пей…
– Спасибо… уфф… Холодненькое!
– Так что Лерка-то?
– Да ничего! – младший лейтенант поморщился, словно от зубной боли. – Пропала, дескать – тетка в отделение позвонила, мол, как в субботу на танцы ушла, так и в воскресенье целый день не было… подумаешь! Трех суток еще не прошло, а начальство погнало – посмотри, мол, чего там да как… У нас, видишь, серия изнасилований, как раз вот в сельских клубах, после танцев… Вот и Лерку, может… Хотя – она сама кого хочешь изнасилует!
– Да-а, – Ратников покачал головой и откупорил очередную бутылку. – А сколько ж ей лет, этой Лерке?
– Пятнадцать, кажется… или вот-вот будет. Ты, Михаил, на возраст ее не смотри – со столбами разве еще только не перетрахалась, извиняюсь за грубое слово.
– Гулящая, что ли?
– Не то слово! Причем знаешь – избирательно, не со всем и не с каждым. А только, как она говорит, – с тем, кто понравился и почти по любви! – На этих словах участковый неожиданно покраснел и замолк. Правда, ненадолго. – Она ведь как бы и не деревенская, городская… не поверишь – из Питера!
– Да ну? – удивился Михаил. – Землячка, значит.
– Почти. Бабка у нее в Питере жила, в коммуналке, а мать здешняя, пьянь – клейма ставить негде! – вот бабка-то внучку и забрала, в гимназию какую-то крутую пристроила, с французским уклоном… да года полтора назад померла. Комнатуху соседи прихватили – уж не знаю, как – да Лерка там и прописана не была, не успела бабка. Увы! Побарахталась девчонка в Питере – да сюда. Не к матери-пьяни – у той каждый день шалман – к тетке. Та тоже, конечно, не ангел, но ничего – племянницу кормила, правда поругивала, соседи говорят – скандалили они часто. Да Лерку-то ругать было за что!