— Вот уж дудки! Во-первых, я и дорогу-то домой не помню, а во-вторых, именно в трусости меня и обвинят. Я стану позором нашего рода. Оно мне надо, всю жизнь ловить на себе презрительные усмешки? Опять же, вместо меня отцу придётся отправить в поход кого-то из сыновей, вряд ли их это порадует. Да и память, может быть, восстановится, а если и нет — ничего страшного. Руки-ноги при мне, здоровья хоть отбавляй, так что не брошу я тебя, мой друг.
Роланд расплылся в улыбке, было заметно, что он переживал, вдруг я и впрямь поверну обратно, и как неохота ему было бы продолжать дальнейший путь без меня. После этого он принялся седлать свою кобылу, а я, глядя на товарища, стал повторять его действия.
В прежней жизни Семёну Делоне кататься верхом пришлось лишь однажды, было это в Чечне. Подвели мне самого смирного конька, пять минут я на нём покатался шагом, да и сполз кое-как. Как-то будет в этот раз? Хотя бы седло имеется, пусть и несколько отличающееся от сёдел будущего, но не сказать, что критично, даже имелась передняя лука. И стремена были, хотя и тоже немного другой, архаичной конструкции. Тут бы пригодились сапоги со шпорами, подумалось мне, а придётся обходиться неудобными башмаками. С другой стороны, шпоры, если сильно ударить, ранят бока животного, зоозащитникам такое бы не понравилось. Но в экстремальной ситуации хороший удар шпор иногда спасает жизнь не только седоку, но и лошади.
Сапоги, насколько я помнил из истории, получили распространение на Руси и Ближнем Востоке от кочевников. В Византии вроде как в них вовсю уже ходили. Может, в Европе сапоги появились позже? Знал бы, где окажусь — провентилировал бы и эту тему, и многие другие. Да и фехтовать бы научился на мечах, связался бы с какими-нибудь реконструкторами.
— Роланд, а как я мечом владею, сносно?
Тот, только что закончив приторачивать копьё к седлу с правой стороны, удивлённо посмотрел на меня.
— Неплохо владеешь, даже получше меня, в состязаниях на деревянных мечах ты чаще одерживал победу.
— Да? Может, проверим?
Тот, пожав плечами, согласился, с условием, что это не займёт много времени. Мы выбрали в лесочке подходящие палки, чтобы по длине они напоминали наши мечи, кое-как обстругали их при помощи ножей (у Роланда нож был не лучше моего), срезав сучки и изобразив какое-то подобие рукояти, после чего приступили к тренировочному бою. Поначалу Роланду без особых проблем удавалось то выбить «меч» у меня из рук, то изобразить попадание в разные части тела, в последний момент гася силу удара. Но всё равно было больно, и я морщился и шипел, но, несмотря на увещевания товарища, который предлагал мне хотя бы надеть кольчужку, требовал от него продолжения «банкета».
В какой-то момент я постарался отключить голову, чтобы избавиться от некоей заторможенности и, такое ощущение, словно тут же сработали заложенные в это тело его предыдущим владельцем навыки. Я стал рубиться на автомате, и вскоре с удивлением обнаружил, как моя палка замерла в миллиметрах от шеи Роланда, вытаращившего на меня глаза.
— Дьявол меня возьми, узнаю прежнего Симона! Дружище, ты как, не обрёл память?
— Память не обрёл, а вот кое-какие движения вспомнил. Ладно, пошли к ручью смоем пот да поехали, сам говорил, нам нужно успеть в Клермон сегодня.
Что ж, думал я, когда раздетый по пояс смывал пот у естественного водоёма, если отключать голову и доверяться инстинктам, то, пожалуй, есть шанс не быть зарубленным соперником в первом же поединке. Интересно, насколько ловок Симон де Лонэ в обращении с копьём? По идее, тут вроде как вообще ума особого не надо — держи ровно и целься в противника. Копьё навскидку весило порядка трёх килограммов, в том числе за счёт усиления в передней части полосами железа.
Когда по примеру Роланда приторачивал арбалет слева от седла, подумалось, как из него вообще стрелять? И попросил товарища не спешить с отъездом, показать, как управляться с этой штукой.
Тот был в шоке, почему-то считая, что уж стрелять из арбалета я не мог разучиться. Но показал. Конструкция работала просто: зацепил — потянул — взвел. Взводился арбалет с помощью так называемого «самсонова пояса» — широкой кожаной полосы. Сила натяжения тетивы из толстого, свитого из сыромятных ремешков шнура, на мой взгляд, составляла более 100 кг.
Сделал несколько выстрелов. Если после первого болт улетел куда-то в кусты, то следующие попали точно в ствол выбранной в качестве мишени сосны. Вот только скорострельность этого приспособления оставляла желать лучшего, о чём я и сказал Роланду.