Выбрать главу

Вторым, более узким кольцом, под дощатыми навесами стояли лавки торговцев овощами, хлебом, вином, сыром, мёдом, мясом и рыбой. И тут же — лавки заезжих купцов, у которых можно было купить шёлк, фламандское и английское сукно, специи, орехи, сладости, сушёные и вяленые фрукты, фарфор.

Центральная часть площади была относительно свободной, если не считать толп снующих туда-сюда покупателей и просто зевак, пришедших посмотреть на бесплатные представления. Таковыми их обеспечивали жонглёр на ходулях, старик с переносным вертепом, в котором сейчас разыгрывалась какая-то библейская сценка, и трое музыкантов, то ли менестрелей, то ли трубадуров или вообще труверов. Я, честно говоря, таких тонкостей не знал, а спрашивать у Роланда постеснялся. Для себя решил всё же называть их менестрелями. Один из них играл на лютне, второй бил в квадратный тамбурин, а третий дул в какую-то странную флейту с длинным, загнутым в форме крюка деревянным стволом, извлекая из неё звук с помощью маленькой продолговатой пластинки [1].

— Нам с тобой вон туда.

Роланд указал рукой куда-то вперёд и влево. Я тронул мерина, который поплёлся следом за кобылой моего товарища. Стараясь никого не задавить, мы миновали площадь и в ближайшем проулке остановились возле двухэтажного дома с каменным забором высотой метра три, тянувшимся до соседнего строения. Лошадей привязали к торчавшему из стены кольцу, видимо, для этого и предназначенному. Ещё одно кольцо, более искусно выполненное, висело на крепкой, дубовой, окованной железными полосами двери, имевшей на уровне глаз маленькое оконце с задвижкой. Кольцо как бы торчало из пасти льва, и стучать предназначалось о его свисающую вниз бронзовую гриву. Роланд взялся за него, ударил дважды об эту самую «бороду». Спустя где-то полминуты задвижка сдвинулась в сторону, и на нас уставилась пара внимательных карих глаз. А ещё через несколько секунд послышался звук отодвигаемого засова, и дверь с едва слышным скрипом отворилась.

На пороге стояла чуть ниже меня ростом, крепко сбитая женщина в фартуке, при взгляде на руки которой меня посетила мысль, что она могла бы поучаствовать в кулачном поединке с мужчинами наравне. Неизменный в эту эпоху чепчик на её голове, завязанный под подбородком, смотрелся немного нелепо, ей больше подошла бы каска немецкого солдата. Но при этом от неё очень даже мирно пахло какими-то травами и жареным мясом.

— Доброго дня, молодые господа, — пробасила она, попытавшись изобразить что-то похожее на улыбку, хотя у неё это не очень-то и получилось.

— И тебе доброго дня, Бригитт, — с лёгким поклоном ответил Роланд.

— Шевалье Бремонт вас уже заждался, следуйте за мной.

Освещаемое пламенем очага помещение, где мы оказались, было не очень большим. Вроде лето на дворе, и весьма тёплое, подумалось мне, чего это хозяин очаг запалили? Хотя… Дом-то из камня сложен, когда мы переступили порог, то на меня сразу дохнуло лёгкой прохладой. А здесь, в помещении с очагом, было вроде как и не жарко, а достаточно комфортно. И дым, судя по всему, уходил через дымоход — редкая вещь для средних веков.

В центре комнаты располагался крепкий дубовый стол, за ним сидел плотного телосложения немолодой мужчина с густыми, прямо-таки будённовскими усами под мясистым, с красными прожилками носом, явно свидетельствовавшем о давней дружбе с Бахусом. Левую щёку его пересекал шрам, отчего одно веко было полуприкрыто. Редкие волосы длиной до плеч росли только по краям головы, образуя седоватый венчик. Похоже, это и был шевалье Бремонт.

Шевеля губами, при свете сальной свечи он что-то старательно выводил гусиным пером на желтоватого оттенка бумаге, на вид больше напоминающей кусок ткани[2], периодически обмакивая своё «стило» в чернильницу. При нашем появлении Бремонт оторвался от своего занятия, и тут же его широкое лицо расплылось в улыбке, которую можно было бы назвать добродушной, если бы не шрам, придающий этой самой улыбке немного зловещий оттенок. Да уж, умели они с этой Бригитт улыбаться.