На голове девушки красовался чепчик, верх платья был красным, с длинными, со шнуровкой, рукавами, плотно облегая девичьи выпуклости и талию, а снизу было что-то вроде белого передника. С кожаного пояска свешивался небольшой мешочек, по всей видимости, кошель. В руках она держала плетёную корзину, в которой уже лежали глиняный кувшин с заткнутым пробкой узким горлышком, вилок капусты, свекла, зеленовато-жёлтая морковь и что-то ещё, завёрнутое в грубую холстину.
— Ты чего? — вывел меня из раздумий голос Роланда.
— Да вон на девицу засмотрелся, — кивнул я в сторону объекта моего пристального внимания.
— Симпатичная, — согласился друг. — Наверное, дочка небогатого купца или ремесленника.
— Почему небогатого?
— Так одна ходит, без служанки, значит, на служанку нет денег.
— Угу, — кивнул я и задумчиво пробормотал как бы про себя. — Может, подойти познакомиться?
— Хо, братец, да ты никак влюбился с первого взгляда?
На лице Роланда расцвела широченная улыбка, отчего веснушки тут же расползлись в стороны.
— А что, по-твоему, я и влюбиться не могу в дочку, как ты говоришь, купца или ремесленника?
— Отчего же? Просто… Просто мы вроде как дворяне, и должны жениться на девушках соответствующего сословия. Или ты всего лишь хочешь с ней покувыркаться, как я когда-то с деревенской девкой?
— Всё бы тебе опошлить, — изображая обиду, покачал я головой. — А у меня, может, к ней самые светлые чувства…
— Ладно, ладно, Симон, не обижайся, я просто пошутил. Нет, девушка и в самом деле симпатичная. Давай подойдём, только это немного неприлично, вот так, без повода, знакомиться.
— Без повода… Хм, а повод-то, кажется, появился.
Я рванул вперёд, и буквально в несколько шагов оказался рядом с не ожидавшим от меня такой прыти юрким мужичком с лицом хорька, который, только что незаметно срезав кошель с пояса девушки, уже собирался затеряться в толпе.
— А ну стоять!
Тот попытался увернуться, но я уже крепко держал его за шиворот, да ещё и руку за спину завернул, взяв на болевой. Тут же стал собираться народ, и мне вдруг стало как-то неудобно находиться в эпицентре всеобщего внимания. Причём среди собравшихся я увидел и ту самую девицу с корзинкой.
— Давай сюда, что только что украл, — продолжая держать «хорька» за шиворот, сказал я.
— Я ничего не крал… Ой-ё-ёй, больно!
— Если не отдашь кошель — я сломаю тебе руку.
— Так он у меня в той самой руке…
Действительно, я как-то и не обратил на это внимания. Я ослабил хватку, и вскоре кожаный мешочек с деньгами перекочевал ко мне.
— То-то, — удовлетворённо сказал я, отпуская вора.
«Хорёк» собрался было тут же улизнуть, но кольцо любопытных уже сомкнулось, и его схватили сразу несколько крепких мужских рук.
— Госпожа, это, кажется, ваше?
— Спасибо, благородный рыцарь, чьё имя мне неизвестно, — тихо пролепетала она, краснея и опустив глаза.
— Этого благородного рыцаря звать шевалье Симон де Лонэ, — опередил меня Роланд.
— Спасибо, господин де Лонэ, — ещё раз поблагодарила меня девушка.
— Я запомню твоё имя, Симон де Лонэ, — процедил «хорёк».
— Я не понял, хорёк, ты мне что, угрожаешь?
Нахмурившись, я шагнул к нему, но в этот момент, раздвигая плечами народ, появилась городская стража.
— Что здесь происходит? — поинтересовался один из двух дюжих молодцев.
— Вора поймали, — послышались крики. — Заклеймить его! На кол! Уши отрезать!
— Спокойно! — прервал этот поток «добрых» пожеланий стражник. — Что и у кого он украл?
— Вон у той девицы срезал с пояса кошель. А вон тот шевалье вора поймал.
Стражник окинул меня оценивающим взглядом.
— Вы поймали, сударь?
Я молча пожал плечами, мол, не виноватый я, так получилось.
— От лица жителей Клермона объявляю вам благодарность. А вы, юная госпожа, — обернулся он к пострадавшей, — завтра после обедни подходите к ратуше, как раз состоится заседание суда, и вы дадите показания как пострадавшая сторона.
Преступника увели, народ стал расходиться, отправилась по своим делам и девушка, имя которой так и осталось для меня загадкой. А тем временем внимание публики вновь переключилось на зазывалу. Тот уже предлагал уже пятьдесят денье тому, кто одолеет темнокожего гиганта и десять денье получит проигравший.
— А какая ему выгода со всего этого? — спросил я Роланда.
— Ну как же, народ делает ставки, вон уже кучкой стоят желающие поставить на исход поединка. А зазывала оставляет себе с этого проценты.
— Понятно, тотализатор.
— Тота… Чего?
— Я говорю, ловко придумано. Интересно, найдутся желающие побороть этого парня?