Э-э, дружище, ты ещё многого обо мне не знаешь. Ежели я тебе хоть частично приоткрою тайну своего появления в теле Симона, то у тебя может и крыша съехать.
— Святой Януарий направлял меня.
И я перекрестился двумя перстами, сложив вместе большой и указательный пальцы, как когда-то Роланд, а приятель перекрестится следом за мной.
— Видно, не зря ты заплатил штраф за этого несчастного крестьянина, видно, Господь решил тебя таким способом отблагодарить, возместив и приумножив.
Ага, Господь… Только его фамилия Спиридонов.
Тут мой товарищ задумчиво посмотрел на торчавший из моих ножен эфес.
— Симон, а мы ведь совсем забыли про твой меч. Ты не хочешь заглянуть в лавку оружейника? Уж за двести денье можно поторговаться.
— И правда, куда ж я с этим обломком… Ну пойдём, немного потратимся. Кстати, я тебе должен три денье. Вот, держи.
— Не надо, вдруг как раз на двухстах сойдётесь, и эти три монетки тебе снова пригодятся. У лавки оружейника, которой служило расположенное рядом с крыльцом окно с откидывающимся подоконником, топтался шевалье. Пришлось минуты три ждать, пока он наконец-то выберет себе «бородатый» топор[4], отдав за него полсотни денье.
— Что желают молодые господа?
Мастеру в кожаном фартуке на вид было под пятьдесят, имел он окладистую бороду и густые брови, а также крепкие руки человека, привыкшего работать с железом. Похоже, он в первую очередь кузнец, а потом уже торговец.
— Мой товарищ желает выбрать меч, — опередил меня Роланд.
— Он хочет себе второй меч к уже имеющемуся? — кивнул он, как недавно и дю Шатле, на торчавший из ножен эфес.
Я взялся за него и вытащил наружу.
— О, я вижу, вам действительно нужен меч! Где это вы его так?
— Было дело, — уклончиво ответил я.
— Что ж, в жизни всякое случается, — не стал настаивать хозяин лавки.
— Наверное, его можно починить?
— Можно, но он уже не будет иметь прежней твёрдости. Впрочем, судя по клинку, он и без того уже был никуда не годен. Так что вы пришли туда, куда нужно, потому что во всей провинции Овернь никто лучше Тибо Форжерона[5] не изготовляет мечи в той кузне, что находится позади этого дома. Это самая знаменитая кузница во всей округе. Я использую лучшую сталь, а мой способ ковки никому из кузнецов Оверни не удаётся повторить, потому что он имеет свои секреты, которые я наследовал от моего отца, чья душа нынче, надеюсь, пребывает на небесах, так как он был добрым и благочестивым христианином. Даже начальник личной стражи Его Сиятельства заказывал у меня клинок. Какой именно меч вас интересует? Могу предложить меч меровингского образца, каролингского, классический романский меч, который предпочитают большинство рыцарей, есть и двуручные от клеймора до цвайхендера[6], как называют его германцы.
— А фламберга нет? — спросил я чисто из любопытства.
— Фламберга? О таком мече я не слышал, господин, — пожал тот плечами, одновременно разводя руки в стороны.
Да, кажется, эти мечи с волнистыми лезвиями появились позже и сейчас их ещё никто не ковал. Причём вроде как их даже запрещали в своё время якобы из-за того, что эти самые фламберги наносили рваные, незаживающие раны.
— Давайте не будем усложнять, посмотрим романские мечи, — предложил я.
— Один момент!
Форжерон исчез в глубине дома, вернувшись через несколько минут с целой охапкой мечей. Разложив их на прилавке, мастер широким жестом обвёл своё богатство.
— Ну, который вам приглянулся?
Роланд взял один меч в руки, словно взвешивая его, крутанул в воздухе. Я взял другой, с коническим набалдашником на венце эфеса, по длине тот был практически как отцовский, от которого остались две половинки, которые я так и таскал в ножнах. Крутанул «восьмёрку»… Нет, что-то не то. Взял другой, с чуть более длинным (где-то метр с хвостиком) и тяжёлым лезвием, словно бы с узорной ёлочкой на нём и на котором словно бы играли тени[7], снова крутанул. Хм, а вот этот клинок неплох, хорошо лежит в руке, баланс удачный. Я более придирчиво осмотрел лезвие с долом от рукояти, заканчивавшимся в нескольких сантиметрах от заострённого конца. Уже порядком отросшим ногтем (надо бы подрезать при случае) тронул острую кромку… И правда острая, хоть ногти подстригай, никаких ножниц не надо. Надписей типа той, что была на отцовском клинке, нет, ну да мне они и ни к чему.
Я ещё раз крутанул. Вот понравился мне меч, сразу у нас с ним возникла какая-то «химия».
— Прекрасный выбор, шевалье, чьего имени я не знаю…
— Симон де Лонэ, — подсказал я, не отрывая взгляда от игравшего завораживающими тенями клинка.
— Прекрасный выбор, шевалье де Лонэ! Этот меч я выковал по заказу одного славного рыцаря из Монферрана, но тот, заплатив задаток, к сожалению, погиб, так и не дождавшись своего меча. Задаток я его родным вернул, — поспешно заверил мастер.