— М-м-м, ну это два таких вот круглых стекла, как это, соединённые между собой перегородкой, помогающей держаться на переносице. Удобнее же, когда оба глаза вооружены оптикой.
Еврей задумался, глядя куда-то мимо меня. Брови его то приподнимались, то снова нависали над глазами, и продолжалось это минуты три. После чего он поджал губы и изрёк:
— А где вы видели такую конструкцию?
— Нигде, просто мне только что это привиделось, не иначе данное святым Януарием откровение.
— Святым Януарием?
Дальше я вкратце рассказал ему легенду о явившемся мне во сне святым, который теперь периодически посылает мне откровения. Как мне показалось, Соломон Кац мой рассказал воспринял с изрядной долей скепсиса, однако с глубокомысленным видом покивал:
— А ведь идея довольно дельная. Странно, почему до этого раньше никто не додумался… Только это не простое стекло, а отшлифованный горный хрусталь. Сделать второй такой же обойдётся недёшево, но я уже предвижу пользу от этого прибора. Хм, м-да… А что касается вашего безанта, то сомнений в его происхождении у меня нет, это настоящий, полновесный византийский безант, греки называют его номисма. За него я мог бы дать семьдесят серебряных денье, но…
Он поднял вверх указательный палец.
— Ваш совет, как сделать очки, как вы это назвали, дорогого стоит. Поэтому я дам вам сто денье.
И посмотрел на меня с таким видом, словно делает мне какое-то немыслимое одолжение. Но я не стал качать права и требовать соразмерной награды. Тем более что как-то не удосужился поинтересоваться ни у Бремонта, ни у Роланда, на сколько серебра может потянуть один безант. А то может они и сами не в курсе.
В конце концов, очки — не моё изобретение, а то, что этот еврей может их запатентовать (интересно, кстати, система патентов уже существует?), ну или первым открыть мастерскую, наняв стекольщиков, и «навариться» на том — да бог с ним. Пусть даёт мне моё серебро, и на том попрощаемся.
В общем, ушёл я с сотней денье, изрядно утяжеливших мой кошель. Хм, за то время, что я в прошлом, мне пока пришлось всего один раз хорошо потратиться, после чего на меня посыпались разного рода плюшки, включая халявный меч и три золотых безанта. Плюс двести денье я заработал собственным мастерством, проявленным на борцовском ковре. Но там пришлось постараться, халявой тот поединок уж точно не выглядел.
В общем, как ни крути, пока жаловаться не приходится. Более того, мне уже начинало нравиться в этом прошлом, я даже научился не обращать внимания на разного рода мелкие неудобства типа отсутствия зубной щётки и туалетной бумаги. Повсюду чистая экология, никакой химии, пластика… Сюда бы Грету Тунберг, вот уж она бы, наверное, от счастья кипятком писала.
До ужина, дабы попусту не терять время, мы с Роландом решили потренироваться на заднем дворе, на этот раз упражняясь в фехтовании. Вернее, я решил, а мой товарищ начал было жаловаться на ноющие после утренних экзекуций мышцы, но я быстро пресёк его стенания.
— Ты же не хочешь, чтобы меня прирезали в первом же бою, несмотря на покровительство святого Януария? Я же к тебе потом во сне буду приходить, тоже с отрезанной головой в руках, и до конца твоих дней буду попрекать тебя, что вот, мол, ленился ты, Роланд дю Шатле, упражняться со мной, и страдай за это до самой смерти. И попадёшь ты не в рай, как добрый христианин, а прямиком в ад. Так что не…
Я подумал, подбирая на старофранцузском синоним к слову «филонь», в итоге закончил фразу словами:
— Так что не ленись, пошли найдём подходящие по размеру палки и приступим.
А вот палки-то искать и не пришлось. У Бремонта, который наблюдал за нами в окно кухни, куда он зашёл погрызть жареные куриные крылышки, нашлась пара тупых мечей, как раз для такого рода упражнений и предназначенных. Нам пришлось вздеть кольчуги с гамбезонами, а также шлема, кольчужные рукавицы и чулки. В общем, полностью облачиться в боевое, поскольку удар даже тупым мечом в незащищённую часть тела мог представлять серьёзную опасность. Придётся какое-то время попотеть в буквальном смысле слова, однако здоровье дороже.
Не сразу, но мне удалось высвободить подсознание настоящего Симона де Лонэ, в то же время я чувствовал, что и моё умение обращаться с мечом становится выше. Надо больше уделять времени такого рода тренировкам, глядишь, к первой битве с неверными, если по пути не загнусь от дизентерии, которая вроде бы выкашивала больше, чем железо врага, смогу за себя постоять.
— А ну-ка и я разомнусь!
Бремонт уже успел притащить два старых, но ещё добротных щита, один из которых отдал мне. Взяв у Роланда меч, встал напротив. Уже по стойке чувствовалось, что это опытный боец. А уж когда он принялся рубиться со мной, нанося удары, от которых выданный в аренду щит грозил в любой момент развалиться, я понял, что долго мне не простоять. Если только… Если только не пойти на хитрость, используя преимущество в возрасте. И пусть я до этого бился с Роландом, но сил в теле Симона де Лонэ оставалось достаточно, чтобы перебегать немолодого шевалье. Порхать как бабочка и жалить как плеча — вот этот девиз Мохаммеда Али будем воплощать в жизнь.