Мама родная, неужто всё это происходит со мной наяву?!
Минуло несколько минут, прежде чем я понял, что изменения прекратились. Открыв глаза, с опаской наклонился над ведром, машинально убрав с лица прядь длинных волос, явно длиннее, чем были у Симона. На меня с поверхности воды взирала пусть и не очень различимая в собственной тени, но всё же явно не физиономия Симона де Лонэ. Это была мордашка, очертаниями весьма явственно напоминавшая лицо Беатрис Форжерон.
Я провёл пальцами по выпиравшим бугоркам на груди, ниже, по талии до расширяющихся бёдер. Ё-моё, неужто получилось? И ростом вроде стал ниже, судя по длине платья, которое к тому же на мне ещё больше обвисло в некоторых местах, если не считать вышеупомянутые грудь и бёдра. Там-то, напротив, оно слегка утянулось. Ступни в башмаках стали болтаться свободнее. Ого, и стопы меньше стали! Ну там шнурки подтянуть не проблема.
Провёл ладонью промеж ног… Бли-и-ин, и здесь всё настоящее, от моего хозяйства остались одни воспоминания. Стало тревожно, я даже немного запаниковал при мысли, что вдруг не получится вернуть мой прежний, настоящий образ? Но потом вспомнил слова старухи о том, что мазь действует в течение ночи, и немного успокоился.
Если так прикинуть хрен к носу, получается, этот крем — мечта трансвестита! Или этого, как его, трансгендера. Короче, тех, которые тратят немыслимые деньги на разного рода операции, чтобы выглядеть как можно женственнее. А тут раз, намазался, представил себя Ольгой Бузовой (с чего вдруг она сейчас на ум пришла?), и пожалуйста, ты — двойник этой инстасамки. Можешь даже вместо неё на концертах выступать, всё равно она рот под «фанеру» открывает.
Интересно, может, и летать получится, как у булгаковской Маргариты? Я подпрыгнул, вместе со мной подпрыгнули и два бугорка на груди, но взлететь не удалось. И даже мысленный приказ не подействовал. Ну да бог с ними, с полётами, и без них крутизна неимоверная.
Ещё минут пять я приходил в себя, всё ещё не в силах поверить, что задуманное удалось сделать. Причём я использовал от силы треть из того, что было в баночке. Значит, хватит ещё на пару раз точно. Причём можно же не только в Беатрис обращаться, а в кого угодно. Хоть в короля Людовика. А что, забавно было бы въехать в Париж, когда настоящий король на пути в Святую землю, в его мантии, или что там носит Людовик VII. Правда, тут есть нюансы типа что и лошадь должна соответствовать, и одежда с богатыми, думаю, украшениями, и свита. Так что на короля замахиваться, пожалуй, рановато, а вот кто-нибудь попроще, типа графа Оверни, может получиться. Тем более что я его видел, как себя в зеркале, помню, где какая родинка, какой цвет глаз и волос.
Так, ладно, что-то я замечтался, а маньяк, возможно, уже ищет себе очередную жертву. Хотя с чего я вообще решил, что именно сегодня он выйдет на охоту? Что у него, полсотни знакомых ведьм, которых нужно регулярно обеспечивать вытопленным жиром девственниц?
Свою одежду, пояс с мечом, баночку с зельем и не пригодившееся платье я спрятал в зарослях какого-то кустарника. Кошель, немного подумав, прикопал в ямку, вырытую при помощи ножа. Вытерев о траву лезвие, сунул его обратно в ножны, а их кожаным ремнём, на котором он свешивался раньше с широкого пояса, крепко примотал к правому бедру. Быстро выхватить не получится, ну а куда ещё его девать?
Так, ну что, отправляемся на смертельную для жизни прогулку? Шанс, что мне повезёт, на мой взгляд, был равен одному проценту из ста. Я реалист, на вещи привык смотреть трезво, и отнюдь не был уверен в том, что именно в эту ночь преступник выйдет на охоту. И даже если выйдет, что мы с ним пересечёмся. Но во всяком случае проверю, как работает зелье. А то, может, на мой мозг подействовали какие-то испарения от мази, и это только мне мнится, что я выгляжу как девушка, а на самом деле я выгляжу как парень, напяливший на себя платье с юбками. Хотя, может, в потёмках и маньяк разберётся не сразу, кто это перед ним в платье.
Чтобы выйти в город, нужно было пройти через ворота, освещаемые двумя большими масляными светильниками под навесами-зонтиками от дождя. Слева и справа от ворот тянулся двухметровый забор из отёсанных брёвен, но не по всему периметру постоялого двора. Так что был вариант ломиться через растущие на заднике колючие заросли, где я переодевался и превращался, но он меня совершенно не прельщал. Не только кожу обдеру, а ещё и платье порву, Лаура мне этого в жизнь не простит. Может, и простит, но не меньше, чем за лишний десяток денье, а то и больше попросит.