Малыш и ходить-то еще как следует не мог. Долф разговорился с девочкой, и вот что он узнал.
Грета шла с ними из Страсбурга. В этом не было ничего особенного: на всем пути к маленьким крестоносцам присоединялось множество ребят, которых увлекала за собой легенда о Белокаменном Городе. Грета была сиротой. Уже год она скиталась по улицам Страсбурга. Никому не нужная, не имея крыши над головой, она жила подаянием да мелкими кражами, которыми иной раз удавалось прокормить себя и братишку. В один прекрасный день, словно спасительное чудо, у городских ворот появилось шествие детей-крестоносцев. Сжалившись над ними, горожане понесли в лагерь еду, одежду. Измученная, голодная девочка отважилась пробраться в лагерь. Походная жизнь детей показалась ей верхом довольства, и она вместе с братом так и осталась там.
Многое в рассказе Греты показалось Долфу знакомым - точно так же бедствовала и Марике.
- А твой братик? - вырвалось у него. - Он еще мал для таких переходов.
- Да он и не тяжелый вовсе, - робко отозвалась девочка.
Так вот оно что! Она тащила малыша на руках от самого Страсбурга. Он почувствовал, как слезы подступают к горлу.
Долф поручил девочку заботам Марике, а сам рассказал об этом отцу Тадеушу, который посоветовал ему найти двум сиротам пристанище в какой-нибудь бездетной крестьянской семье.
- Пусть им суждена доля крепостных, - сказал он Долфу, - зато они останутся живы.
А вот что приключилось с маленьким Тиссом. Как-то Долф приметил зареванного мальчишку, которого тщетно пытались успокоить девочки постарше. Сколько ему? От силы лет семь, у него как раз выпали два передних зуба.
Во времена Долфа он был бы вполне благополучным первоклашкой, а тут - крестоносец, испытывающий все тяготы долгого пути наравне со старшими. Тисс рыдал так, что сердце разрывалось. Девочки беспомощно смотрели на Долфа: неужели не поможет?
- Что случилось? - спросил Долф, опускаясь на колени рядом с заплаканным малышом.
Слов почти нельзя было разобрать из-за судорожных всхлипываний, но кое-что Долф все же понял. Большие мальчишки в шутку напугали его:
- Видишь вон те горы? Мы скоро поднимемся туда. В горах живут во-о-от такие медведи, они растерзают тебя на клочки.
- Что за мальчишки? - сурово допытывался Долф. - Я накажу их.
Малыш затих и взглянул Долфу в лицо. Замурзанная мордашка, взъерошенные волосы, влажные дорожки непросохших слез придавали ему необычайно трогательный вид.
- А медведи как же? - напомнил он.
Его вопросу нельзя было отказать в железной детской логике. Действительно, наказать злых мальчишек будет справедливо, но как все-таки защитить его, маленького Тисса, от страшных медведей?
Долф вздохнул и осекся на полуслове. Дикие звери здесь, к сожалению, реальность, от которой не так-то просто отмахнуться. К тому же он чувствовал, что панический страх Тисса передается и девочкам. Как разрядить обстановку? Он беспомощно огляделся вокруг и заметил Леонардо.
- Поди сюда.
- В чем дело?
Леонардо вопросительно посматривал на кучку детей, как всегда опираясь на свою дубинку.
- Беда какая? - спросил он.
- Леонардо, дружище, повтори этим ребятам то, что ты сказал в палатке Николаса, помнишь, в тот вечер, когда мы решили выбрать дорогу на Бреннер.
- А что я такого сказал?
- Про медведей…
- Ах, это! - засмеялся Леонардо.
Он погладил свою мощную дубинку и, постукивая ею по земле, понизил голос до шепота:
- С таким надежным другом мне никакой медведь не страшен.
Это произвело сильнейшее впечатление на перепуганных ребят. Они посматривали то на дубинку, то на ее владельца, такого сильного и крепкого. Спокойное лицо, уверенный взгляд… Наконец-то все вздохнули с облегчением.
- А уж если медведь и подберется ко мне, - продолжал Леонардо все тем же угрожающе тихим голосом, - я его так тресну дубинкой по башке - бум! - что он сразу отлетит. Готовенький! И роскошная шкура вместе с головой сгодится на плащ, Тисс. В плаще из медвежьей шкуры ты будешь красоваться у стен Белокаменного Города, словно настоящий король.
Маленький Тисс просиял сквозь слезы и замахал короткими ручонками, раскачиваясь из стороны в сторону:
- У-у-у, вот идет страшный медведь! Мы убьем тебя, противный зверь!
- Именно так мы и поступим, - подтвердил Леонардо.
Тисс засеменил в сторону с криком:
- У-у-у, я медведь, огромный страшный медведь! Я вас всех съем!
В мечтах он уже бился с сарацинами [8], закутанный в королевскую мантию из медвежьей шкуры.
Франк вместе со своей сотней кожевников работал не покладая рук, с таким рвением, какого никогда прежде не проявлял в мастерской своего отца. Хлебный нож из нержавеющей стали, случайно захваченный Долфом, оказался незаменимым инструментом для разделки кож.