Теперь они без страха готовились к следующему переходу, через Бреннер.
Проходя по лагерю, Долф наткнулся на Каролюса.
- Все в порядке? - весело спросил он.
Маленький король довольно улыбнулся в ответ. И тут Долф вспомнил, что давно хотел задать ему один вопрос.
- Слушай, Каролюс, я все забывал спросить тебя: как вышло, что тебя провозгласили королем? Это была воля самих ребят?
- Ребят? Ну что ты!
Маленький Каролюс горделиво выпрямился.
- Граф Марбургский удостоил меня этой чести. Я служил у него оруженосцем. Вообще-то у него было четверо оруженосцев, я самый младший. Представляешь, что значило для меня это предложение? Те трое чуть не умерли от зависти.
Долф опустился на землю, потянув за собой маленького короля.
- Выходит, ты не сбежал из дому, как Фредо?
- Мог ли я нарушить обет верности, данный моему господину? Нет, граф Марбургский сам отправил меня в поход вместе со своей дочерью Хильдой. Она станет королевой Иерусалимской.
- Постой-ка! - вскричал Долф, припоминая. - Значит, этот граф снарядил в поход тебя, а заодно и свою собственную дочь, да еще с полного одобрения архиепископа?..
- Конечно, архиепископ благословил нас и поручил заботам Николаса.
- Но ведь уже есть один король Иерусалимский, не у сарацин, разумеется, а добрый христианин дворянской крови, именующий себя этим титулом.
- Есть такой король, но, пока святой город пребывает во власти неверных, этот почетный титул остается пустым звуком. Первым настоящим королем Иерусалима буду я.
«Эге, да тут замешана большая политика, - размышлял Долф. - Германская знать стремится укрепить свои позиции в Палестине, надеясь, что рать маленьких крестоносцев с Божьей помощью потеснит турков, а уж затем в дело вступят взрослые господа. Каролюс лишь ничтожная пешка в крупной игре. В этой игре пригодился даже Господь Бог, пообещавший Николасу сотворить чудо».
- Как зовут нынешнего короля Иерусалима?
- Не знаю, какой сейчас - их уж столько было… Какой-то франкский дворянин.
«Правильно, - продолжал про себя Долф, - осталось заменить его германским дворянином, который будет настоящим королем в городе, захваченном крестоносцами».
Однако больше всего поразило Долфа то, что взрослые именитые люди - граф Марбургский, архиепископ Кельнский и кто его знает, какие еще политические авантюристы, замешанные в этой интриге, - по всей видимости, не сомневались в успехе крестового похода детей. Архиепископ, скорее всего, затеял это предприятие вместе с Ансельмом и Йоханнесом. Он предоставил в распоряжение Николаса повозку, упряжку волов, походный шатер, а граф Марбургский без колебаний отправил в странствие свою дочь вместе с оруженосцем… В своем ли он уме?
Если бы знать… А вдруг они рассчитывают на счастливый случай, на то, что обещанные чудеса произойдут, и оба владетельных господина отхватят жирный кусок пирога.
Так, наверное, они думали, посылая детей в далекие края.
А то, что поход, скорее всего, завершится гибелью восьми тысяч детей, никого особенно не заботит. Вполне возможно, у тех, кто стоит за этим предприятием, было и такое соображение: наши земли и без того перенаселены, множество бездомных бедняков скитаются по дорогам, а тут представляется прекрасная возможность одним махом избавиться от них.
«А каких великолепных исполнителей подобрали они для осуществления своих политических замыслов, - сказал себе Долф. - Хильда ван Марбург, неутомимая сестра милосердия, сильная, благородная, очаровательная, такая девушка - одна на тысячу. Неужели отцовская любовь не помешала графу обречь свою дочь на опасности и лишения этого страшного пути? Впрочем, Хильда, скорее всего, не была в семье любимым ребенком. На что может сгодиться девочка в глазах господина графа? Хорошо, если удастся выгодно пристроить ее, выдав замуж, она же не свободный человек, а вещь, которую можно обменять, получив власть или деньги. А Каролюс? Самый младший из оруженосцев при дворе графа, немногим отличающийся от простого слуги. Граф не мог не заметить исключительное мужество, честность и верность своего вассала, и он использовал эти качества парнишки наилучшим образом. Бог ты мой, до чего же здорово соображали тогда люди! Не удивительно, что в средние века игра в шахматы пользовалась такой популярностью; в реальной жизни знатные господа играли взрослыми и детьми, целыми армиями, словно фигурками на шахматной доске».
- В шатре неспокойно, - пожаловался вдруг Каролюс. - Йоханнес с Ансельмом все время ссорятся. Ансельм торопится, а Йоханнес стоит на том, что детям нужен отдых.