На противоположном берегу к этому времени заканчивались последние приготовления к новому дню пути, ребята снова складывали шатер Николаса.
Возвратившись, Долф нашел Каролюса в слезах.
- Эверарт пропал, я не могу найти его.
Долф обхватил руками вздрагивающие плечи мальчика. На смену печали в душе его поднимался гневный протест против бессмысленной гибели верного друга, храброго охотника.
Ребята продолжали путь измученные, но не сломленные. Мрачные, еще более ожесточившиеся, плелись они по бескрайней, опаленной солнцем равнине. Местные жители с опаской смотрели им вслед, женщины провожали испуганными взглядами, а ребята все шли и шли, отбиваясь от роившихся над ними оводов и мух. Все, что годилось в пищу, становилось их добычей.
Семь тысяч оборванных, грязных бродяг держали путь в Святую землю.
ЗАВЕЩАНИЕ КАРОЛЮСА
Они миновали городок Кремона на реке По.
Затем еще несколько дней тянулась проклятая равнина, и наконец показались отроги Апеннин. Это зрелище вызвало вспышку возмущения в стане крестоносцев, ибо хребты были в точности такими же отвесными и неприступными, как те, что уже были пройдены ими. Ансельму стоило немалых трудов убедить детей в том, что перед ними последняя преграда на пути в Геную.
- Верьте мне, дети, - взывал Ансельм к возбужденно гудящей толпе, - за этими горами расстилается море. Горная цепь неширока, мы пройдем ее за пять дней, самое большее. Еще пять дней, и мы придем в Геную, где море разверзнется перед Николасом, я обещаю вам это. Клянусь всеми святыми, мы почти у цели. Не отчаивайтесь, милые дети, ваше терпение будет вознаграждено сторицей.
Но дети больше не верили ему.
- Мы сбились с пути, - галдели они, - никогда нам не попасть в Иерусалим, мы плутаем по кругу и возвращаемся к тем самым горам, где погибло столько наших.
- Ничего подобного, - с жаром доказывал Ансельм, - это вовсе не Альпы. Апеннинские горы не страшнее обычных холмов, покрытых лесом, это вам не ледяные северные кручи. Я хорошо знаю эти места, потому что родился здесь… то есть, я хочу сказать, прожил здесь много лет. Спросите Рудолфа ван Амстелвеен, если вы больше доверяете ему. Он бывал здесь прежде, знает, где расположены города. В конце концов, разве это вина Николаса или моя, что мы задержались в пути? Это все Рудолф ван Амстелвеен - он добился, чтобы мы шли в обход и сделали крюк. Так что гнев ваш, дети, несправедлив. Спрашивайте с Рудолфа за этот долгий переход.
Ребята дрогнули. Спрашивать с Рудолфа они не смели.
В разговор вмешался дон Йоханнес:
- Успокойтесь, дети. Рудолф был прав, настаивая на обходном пути, да и ни к чему нам спешить - лето в этих краях долгое.
Ансельм подтолкнул его, но Йоханнес продолжал:
- Эти горы лишь на первый взгляд кажутся суровыми, но, если вы не хотите идти дальше, мы можем вернуться.
- Ты что, спятил? - прошептал ему на ухо Ансельм.
Но Йоханнес уже выкликал:
- Кто хочет домой?
Надежда на то, что все семь тысяч голосов хором ответят «да», чувствовалась в его голосе, но ребята молчали.
Возвратиться назад теперь, когда Генуя близко? Возвратиться, когда лишь несколько дней пути отделяют их от морского берега, где на глазах у них свершится чудо?
Посовещавшись между собой, ребята решили обратиться к Рудолфу за советом. Рудолф уж точно знает, последняя это преграда на пути к морю или нет.
Но где же Рудолф?
Его звали, искали повсюду. Вдруг ребята увидели Франка, который, запыхавшись, бежал им навстречу.
- Скорее! - кричал Франк. - Совсем плохо…
С этими словами он промчался мимо. Сотни две ребят с оружием в руках поспешили вдогонку ему. Неужели нападение на замыкающих колонну?
Франк направлялся к тенистой рощице в полумиле пути назад. Увидев, что происходит, ребята остановились как вкопанные. Поверх разостланной на земле алой мантии лежал Каролюс. Он стонал и корчился от нестерпимой боли. Рудолф, Леонардо, Хильда и Берто удрученные стояли рядом.
- Каролюс болен! Каролюс ранен! - передавалось из уст в уста.
Тотчас были забыты распри, тревога охватила детей, ибо Каролюс был не просто их будущим монархом - он был всеобщим любимцем.
Вперед протиснулся дон Тадеуш и наклонился над больным, метавшимся в жару.
Что с ним?
Маленький король страдал, лицо его пылало. Леонардо подержал его запястье: пульс сильно частил.
Отчаяние обрушилось на Долфа. Что же случилось с мальчишкой? Он подумал об испорченной пище, о ядовитых ягодах, но Каролюс в минуту просветления выдавил, что уже два дня во рту у него не было ни крошки.