Неподалеку в пыли возились несколько мальчишек. Один посмотрел на рыцаря, весело ему подмигнул, показал язык и шустро куда-то убежал. Понятно, за старшими… Следить оставлены. Правильно. И все равно, мальчишек осталось несколько. «Несколько — это когда больше трех, но меньше, чем десять», — вдруг всплыло в памяти. Больше десяти — группа. Господи, с чего бы это???
Куры, козы… Плетни. Обычная деревня. Только вот не совсем такая, как на землях Полбу и его ближайших соседей. И дома не такие, и сараи. И даже огороды не такие. И самое главное — люди. Люди не такие. Даже дети — и те ведут себя… Неправильно.
Константин не мог объяснить чем, но окружающая его деревня отличалась от привычных, как… ну… как собака от кошки. И та, и другая в шерсти и с зубами, но совсем не похожи. И это еще, если не принимать в расчет буковки, которые всплывали над каждым, буквально каждым предметом, стоило сосредоточить на нем взгляд.
«Видно, далеко меня занесло», — подумал рыцарь. Да, во время предыдущего Крестового Похода он уже насмотрелся всякого. И понимал, что в разных местностях и строят по-разному, и выращивают в полях и огородах свое местное, и даже ведут себя согласно устоявшимся традициям. Так что ладно, пусть и далекая еретическая деревня, но… Хоть люди. Не черти, не колдуны и не сарацины какие, спаси Господи.
Нужно просто запомнить, где эта деревня находится, а потом вернуться сюда с отрядом и сжечь. Не место ереси в мире Господнем.
Пока оглядывался Полбу да удивлялся, вернулся сбежавший киндер. И привел троих бородатых, широкоплечих, ширококостных мужичков. По виду — братьев. Одетых примерно так, как и Константин сейчас. Двое были в тех самых деревянных башмаках, а один в кожаных высоких сапогах. Вот и все отличие. Хотя нет. За пояса у всех троих заткнуты топорики. Небольшие, с короткими обухами… Боятся они его что ли? Правильно делают. Рыцарь и без оружия несколько раз по несколько крестьян наизнанку вывернет… Ну… Если слабость снова не накатит, конечно. И…
— Очнулся, болезный? — прогудел самый бородатый, тот, что степенно шагал в середине. Слов Полбу не разобрал, но понял — пейзанин проявляет участие. Кивнул. Как бы им объяснить, что ему священник нужен срочно…
— Пошли с нами, — махнул рукой другой бородач. — Посадник приехал, посмотреть на тебя хочет. И даже епископ с ним.
Константин из всей речи уловил лишь одно слово «епископ». Слава тебе, Господь Великий! Слава!!!
Полбу мигнул. Мужички засветились неярким, вполне отчетливым сиянием. «Яко ангелы», — подумал рыцарь. Только вот воспринимать их как ангелов мешал тот факт, что над головами у них вместо нимбов сияли зеленые направленные вниз стрелочки.
5. Геополитика
Дабы нам с вами было проще воспринимать окружающие сейчас барона Шардо и Бельд реалии, расскажу куда он попал. Полбу это все выяснит по ходу дела, а вот вы будете уже в курсе, и заострять внимание на географических и геополитических деталях я больше не стану.
Погост, а был это именно погост, а вовсе не деревня, был большим. Дворов двадцать пять, не меньше. И даже церковь имелась, хоть и маленькая. Мы бы сказали — районный центр. В округе раскиданы деревеньки по три — пять дворов, крестьяне с которых административно подчинялись старосте погоста.
Посадник Володимир Ярович, поставленный новгородским князем Святославом Всеволодовичем, подчинялся, вроде как, непосредственно хозяину Бежецкой Пятины Ермаку Васильевичу. Но на самом деле радел именно о князе. Таких посадников, управляющих несколькими погостами и волостями, входящими в состав Пятин, двойных агентов князя в Новгородской республике было завались. Через одного, а то и больше.
Пятин, как несложно догадаться, было пять. Нам интересна из них всего одна — Бежецкая. Располагалась она на востоке Новгородской земли, там, где сейчас привычная нам Тверская область находится.
О политике и географии хватит. Теперь о религии.
Епископ Бежецкий, отец Кондратий, по случаю в это самое время гостил у друга детства и юношества Володимира.
Кондратий, грек по рождению, провел нежные свои годы вместе с отцом — торговцем-шпионом в Новгороде. Потом, когда исполнилось ему четырнадцать, отправлен был на родину. Прошел обучение, послушничество, заработал авторитет, достиг определенной планки, выше которой уже на одних способностях не залезешь, и попросился назад, в Новгород.
В то время все церковное начальство на Руси назначалось исключительно Константинополем. Ехать в эти медвежьи углы особо никто не рвался, и Кондратия с удовольствием отпустили.