И почему просит она не ради Христа, как всем официальным нищим положено?
В этот момент, княжна подбежала к уже начинающей плакать старушке и положив ей руки на виски нежно зашептала на смеси польского и русского. Ногти слегка засветились, и бабка стала выглядеть намного лучше. А вот Данунашка, напротив, слегка покачнулась и побледнела.
- Будь здрава, дитя, - сказала бабулька. – Давно уже так хорошо старой бабе Гуле не было… Доброе у тебя сердце.
Девушка через силу улыбнулась и кивнула.
- Хороша твоя подруга, богатырь, - старушка, после прикосновения княжны переставшая кашлять и кряхтеть пристально всмотрелась сначала в глаза рыцаря потом в очи княжны. -Помогла бабушке… Не за ради корысти, и не для удачи, и не во имя души спасения… И даже без просьбы… А ты... Вот ты, богатырь, сможешь чем помочь, али будем считать дивчина твоя справилась?
- Он йесть борзой! – попыталась помочь княжна. – Сильнохрабрый! Одваженный! Правдивый… то йесть… настоящий межчижна!
- Ах, вот оно как… - пробормотала бабка, не отводя взгляда от чела пани Рошек.
Старуха коснулась своей лапкой белоснежной ручки княжны, и та будто застыла на середине фразы.
- У меня нет ни денег, ни еды, добрая женщина, - проговорил еще не понявший, что произошло рыцарь. – Если хочешь, я могу сопроводить тебя до твоего пристанища. А слуга мой донесет твою вязанку.
- И на том спасибо, добрый молодец. Гуля сказала… Избушка моя недалече, вон за той горкой лесок, да там чуток наискосок… Гуля сказала… Да ты можешь и не утруждаться отпусти со мной свою подругу, хвороста немного, такая молодая сильная девушка легко справится… Гуля сказала! А ты ступай, жди ее у погоста. Гуля сказала!!! Вы же туда путь держите? ГУЛЯ СКАЗАЛА! Она поможет, да прибежит сразу… ГУЛЯ СКАЗАЛА!!! Ох, я б была моложе лет на триста, тоже к такому молодцу прибежала. Ух, прибежала бы! Хи-хи-хи… И слугу своего забирай! ГУЛЯЯЯ СКАЗААААЛАААА!!!
Ноги сами понесли Константина по дороге, хоть он и не хотел оставлять свою даму сердца в одиночестве. За ним, вприпрыжку бежал Пендаль, с абсолютно ничего не выражающими, пустыми глазами. Но все еще любовно прижимающий к груди дрын и шкуру.
Каждая фраза старухи, и особенно, это самое «Гуля сказала!», будто раскаленным гвоздем жгла разум барона. Он даже помыслить не мог ослушаться. И вдруг, когда он сделал уже не менее трех дюжин шагов…
- А-ми-ми-ми-миииииииинь!
Колобок катался вокруг бабки, а та, сучковатой клюкой пыталась его пришибить. Но, толи возраст сказывался, толи атмосферное давление на бабкину гипертонию повлияло, но юркий шарик ловко уворачивался от града сыплющихся на него ударов и не переставал истошно орать.
Колдунья, понял догадливый крестоносец, ведьма! И с громким воплем «Аве Мария!!!» бросился назад, обнажая на ходу меч.
Наконец, бабка, наверное, случайно, попала по колобку, и тот, будто мячик отскочив от клюки с громким «Мииииииииииииии!!!» улетел в кусты.
- Дьявол тебя побери! – вскрикнула старуха, увидев бегущего к ней решительно настроенного рыцаря. В одно мгновение она перекинула безвольное тело Данунашки через вязанку. Молодцевато взбрыкнув ногами, уселась верхом и совсем не по старушечьи свистнула в два пальца.
И вязанка ПОЛЕТЕЛА! Подпрыгнувший с разбегу Константин не дотянулся до нижнего края всего на половину ладони… И это было в двойне обидно. Стал озираться, ища, чем бы подбить летающую бабку….
Из кустов, обиженно мимимикая вылез колобок, и барон придумал.
- МИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ!!!!!!!!
26. Волки, волки!
Глава 26. Волки, волки!
26. Волки, волки!
Попал.
Ну, не в саму бабку, а в вязанку.
Колобок, хоть и голова, но не боеголовка повышенной мощности, а потому «Бууубууум!» не произошло. Вязанка лишь немного сбилась с курса, старуха громко выматерилась, заново ловя горизонт. И на крейсерской скорости примерно тридцать пять километров в час полетела дальше. Унося теперь вместе с княжной, и уцепившегося ладошкой за хворостину колобка.
Возвращать дружинников было некогда, и Константин побежал. Следом за ним, как мог, спешил тоже пришедший в себя Пажопье.
Слава Господу, вязанка летела не по прямой, и не очень высоко, метрах в шести-семи над землей. А, следовательно, ей приходилось огибать высокие деревья и холмы. Пару раз на их пути встречались ручьи, и тогда бабка резко меняла курс. Видно, не могла пересечь текущей воды.
Кроме того, болтающийся сзади, истошно верещащий колобок, вероятно, нарушал скрупулёзно просчитанную, хрупкую аэродинамику вязанки. И ее постоянно иотыляло из стороны в сторону.
Тем не менее, рыцарь отставал.
Примерно через час бега, он потерял из вида ведьму, и призвав на помощь Пресвятую Деву, быстренько рассчитал в уме азимут. Другими словами, побежал туда, куда, по его мнению, стремилась попасть баба Гуля.
Лес, через который пролегал его путь, оказался не очень мрачным и буреломным. Да, передвижение замедлилось, но изредка долетавший откуда-то спереди «ми-ми-мииии!», подсказывали верное направление.
Перед глазами, бежали строчки, цифры, буквы, но Константин уже привык не обращать на них внимания. Он полностью сосредоточился на беге, и лишь старался не споткнуться о какой-нибудь некстати подвернувшийся пень.
Лесная полянка, обещала дать фору, и Полбу ускорился. Внезапно, дерн под его ногами просел, земля провалилась, и рыцарь, со всего маха грохнулся в тщательно вырытую и хорошо замаскированную волчью яму. Сверху посыпались травинки, веточки, листики… В конце, прямо по лбу Полбу вмазала здоровенная лягушка.
- Ква, - сказала она. И прикинулась мертвой.
Константин сглотнул. Торчащий на дне ямы, четырёхфутовый, остро заточенный кол, густо смазанный какой-то бурой гадостью, лишь чудом не пронзил его тело. Но напрочь испортил бриджи и подкольчужник, изорвав одежду в клочья.
Яма достаточно глубокая, почти в три роста Константина. Шириной в полтора. И на кого такие копают?
Наверху, показалась осторожно заглядывающая в яму голова Пендаля.
- Хозяин… Хозяин? Господин барон, вы там как? Живы?
- Жив, слава Христу, мой добрый Пажопье… О-ох… Отвела Пресвятая Дева, помогла… Помоги выбраться.
- Хвала Господу… А как?
- Тебе, там сверху, виднее. Веревку какую найди. Или дерево сруби. Тут стенки отвесные, самому не вылезти.
- Ваша милость, я видел тут неподалеку иву. Могу сплести лестницу из прутьев. Но это займет время…
- Во имя Господа, поспеши! Не забывай, в это самое врем прекрасная Данунашка подвергается, быть может, страшным опасностям! Злая колдунья, чье черное сердце…
Он все еще продолжал вещать, тоном, который Пендаль мог бы принять за пафосный, если бы уже чуточку не разобрался в характере господина. Ничего не поделаешь, такой вот хозяин ему достался. До ужаса благородный.
В общем, корзинщик не вслушивался, а что было сил заготавливал материал для лестницы. Он прекрасно понимал, кто именно окажется крайним, если рыцарь не успеет спасти свою даму. Да и терять крафт-итемы высшего грейда не хотелось. Кроме того… Ему очень нравился колобок. Которому, Пендаль всю ночь пытался придумать заказанное иностранное имя. И нежно полюбил всей душой, когда понял, что того, можно использовать в качестве чемодана.
Наконец, Пажопье решил, что прутьев и веток достаточно. Сел на краю ямы и болтая пухленькими ножками, принялся за работу.
Почти все два часа, ушедшие на этот процесс, со дна ямы слышались воодушевлённые речи, перемежаемые молитвами и угрозами. Угроз удостаивалась в основном баба Гуля, но перепадали и на долю Пендаля.
Наконец, лестница была готова, закреплена и спущена. Константин взлетел по ней, будто по мраморной, и не останавливаясь помчался в ранее выбранном направлении.
- Пожалуйста, - грустно буркнул в пустоту толстячок, покачал головой, и начал сматывать лестницу. Бросать вещь было жалко, очень уж хорошо получилась.
Полбу бежал сейчас хоть и быстро, но гораздо осторожней. Попасть в новую ловушку, или тупо наткнуться глазом на сучек совершенно не хотелось. Оцарапанные и сбитые руки кровоточили. Он ведь не сидел на дне ямы. Пытался вылезти самостоятельно, не дожидаясь ивовой лестницы. И за эти пару часов сорвался раз пятьдесят. В результате, помимо рук, болел еще и копчик. А красная полосочка укоротилась на четверть.