- Вот. Одеяло. Полежи в тепле. Расслабься. Спи. Покури еще немного.
- Ммм...
- И помни. Наш уговор... твое обещание?
- Я помню.
- Хорошая девочка.
Мэллори пошевелилась под одеялом. Ощущение, что ее бедра трутся друг о друга, а кожа гладкая и теплая, успокаивало и немного возбуждало. По радио играла какая-то песня... Мэллори подумала, что она ей нравится, но она не была уверена... трудно было сосредоточиться на тексте... на мелодии... на чем бы то ни было. Все вокруг, даже с закрытыми глазами, казалось, слилось воедино, как пролитая краска.
Пока на ее колено не легла рука.
- Мэллори? - Это был Мейс.
- Хм? - Она приоткрыла глаза.
- Ты совсем одна.
- Ты отослал Кевина.
- Нет причин для того, чтобы ты была одна. - Он сел рядом с ней, прислонившись спиной к стенке бассейна. - Наслаждаешься?
- Угу.
- Я рад.
Мейс нежно погладил ее по волосам, и она улыбнулась, вспомнив, как отец проводил пальцами по челке, игриво откидывал ее на лоб, а потом ласково укладывал на место.
- Ты скоро пойдешь домой?
- Не знаю. А что, ты этого желаешь?
- Это зависит от тебя. - Он нежно провел кончиком пальца по ее ресницам. - Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.
- Правда?
- Правда. Вот. - Он потянулся через ее голову к краю бассейна и достал трубку с зажигалкой. Затем сунул трубку между губами, зажег ее и протянул Мэллори.
Она вдохнула и задержала дым в легких.
- А твоя мама не расстроится? - спросил Мейс.
- Наверное, она даже не знает, что меня нет дома.
- А твой брат?
Она пожала плечами, выдохнула и сделала еще одну затяжку.
- Знаешь, Мэллори, я думаю, что твой брат очень заботится о тебе.
- Я знаю.
- А ты? Ты не боишься, что он расстроится? Что он будет волноваться за тебя?
- Он всегда волнуется.
Мейс провел пальцем по линии ее челюсти, и Мэллори закрыла глаза и откинула голову назад, когда он погладил ее горло; кожу покалывало.
- Стал бы он беспокоиться, - прошептал Мейс, - если бы знал, что с тобой все в порядке? Что ты хочешь находиться здесь?
- Я не знаю.
- Может, если бы он знал, что все не так уж плохо, он бы тоже захотел прийти. Чтобы быть с тобой. - Он придвинулся к ней ближе, обнял за плечи. - А что, если твой брат придет сюда, и никому из вас не придется возвращаться домой?
- Ну, мне бы пришлось когда-нибудь вернуться домой. Переодеться, может быть, купить кое-какие вещи. Я не принимала душ с тех пор, как пришла сюда.
- Мы бы здесь не остались. Не в этом здании. Я уеду отсюда. Я подумал, что ты захочешь пойти со мной, ты и твой брат.
- Когда ты уезжаешь?
- Пока не знаю. - Он провел кончиком пальца по краю ее уха. - А ты бы хотела поехать?
- Не знаю. Куда... ты собираешься?
Он нежно прикоснулся губами к ее лбу.
- Подальше отсюда. - Он поцеловал ее бровь, глаз, потом отстранился, перебирая пальцами Крестопор, висевший у нее на шее, и слегка коснулся им кожи ее горла, улыбнувшись ей так, что она почувствовала себя на вершине мира. - В лучшее место.
- А Кевин... поедет?
- Думаю, он поедет, если я его приглашу, а я приглашу. Я собираюсь пригласить всех. Когда я уйду - он погладил ее нижнюю губу - я хочу взять всех вас с собой...
В "Нью-Йоркской пиццерии Микки Ди" толпились шумные, стильные и симпатичные папочкины детки. Кевин так их и называл: "папочкины детки". Даже уродливые казались симпатичными.
Кевин отвел Марка и Тревора в укромный уголок, чтобы подождать заказ. Он ненавидел "Микки Ди", но это была ближайшая пиццерия, и, хотя ему не нравилось признавать это, их пицца являлась лучшей на бульваре.
Прислонившись к стене, Кевин наблюдал за собравшимися. Те сгрудились над пинбольными автоматами и видеоиграми, толпились вокруг столов и поднимали обледеневшие пивные кружки с громкими тостами. Некоторые из них извивались своими натренированными телами на маленьком танцполе перед телевизором с большим экраном, по которому показывали клип Лайонела Ричи.
Кевин чувствовал себя не в своей тарелке, почти как при приступе клаустрофобии. Он подумал о том, как счастливы стали бы его родители, если бы он вписался в эту толпу; если бы у него на руках была одна из этих загорелых бойких девушек, если бы он водил спортивную машину и укладывал волосы в модную прическу. Но он никогда не смог бы этого сделать - он не хотел этого, и по этой причине он всегда будет оставаться чужаком в своей семье.
Кевин держал в руках талон с номером заказа. Он повернулся к Тревору, сунул ему в руку клочок бумаги и сказал:
- Я сваливаю отсюда на хер. Буду ждать тебя снаружи.
Перед рестораном "Микки Ди" располагался небольшой внутренний дворик. Под бирюзово-сине-белым полосатым тентом были расставлены деревенские столы и скамейки, похожие на столы для пикника. С навеса каскадом стекала вода, придавая оживленному бульвару сказочный вид.
Кевин прислонился к одному из столиков и прикурил сигарету. Он не ездил на мотоцикле уже несколько дней и подумал о том, что мотоцикл, припаркованный на Уитли, промок от дождя. В обычной ситуации он бы не оставил его без защиты на такой срок. Этот байк был очень важен для него. Иногда он садился на него и ехал, даже когда не знал, куда ехать. Он чувствовал себя лучше в незамкнутом пространстве, и не думал, что когда-нибудь сможет водить машину. Уже несколько дней ему не хотелось садиться за руль мотоцикла, и не только из-за того, что он был слишком увлечен наркотиками Мейса и телом Мэллори. С тех пор как Мэллори наконец согласилась присоединиться к Крестопору, в жизнь Кевина вошло чувство, которого он никогда раньше не испытывал, чувство, которое, казалось, росло по мере того, как он проводил все больше времени с Мейсом.
Удовлетворение.
Дверь за Кевином открылась, и он повернулся, надеясь увидеть Марка и Тревора с пиццей.
Там стоял Ларри Кейн.
За его спиной находились еще трое парней, все с широкими плечами и толстыми мускулистыми шеями.
- Эй, приманка для геев, - сказал Ларри, ухмыляясь и быстро приближаясь к нему, - что ты здесь делаешь? Не думал, что это место в твоем стиле. Твои друзья с тобой? Где Мэллори, ты ей надоел или что? - Он стоял в нескольких дюймах от Кевина.
Не двигаясь, чувствуя на лице пивное дыхание Ларри, Кевин стоял, не моргая.
- Ты все еще куришь? - спросил Ларри, постукивая ногтем по сигарете Кевина. - Разве ты не знаешь, как это вредно для тебя? Ты что, не читаешь газет? Или... читаешь?
Трое парней позади него захихикали, каждый из них переминался с ноги на ногу.
Кевин посмотрел на дверь, желая, чтобы Марк и Тревор поскорее пришли.
Ларри выбил сигарету из рук Кевина.
- Просто думаю о твоем здоровье, чувак, - усмехнулся Ларри.
Остальные снова засмеялись.
- Так как у вас с Мэллори дела? Вы счастливы? Она... она дрочит тебе, пока вы катаетесь на твоем большом дурацком мотоцикле?
Что-то лопнуло внутри Кевина, словно кусок ткани, разорванный посередине, и он решил не дожидаться остальных. Он слишком долго хотел причинить боль Ларри Кейну, чтобы ждать еще.
Он резко выбросил колено вверх; у Ларри открылся рот, он дернулся вперед, колени подогнулись, а руки шлепнули по промежности, когда он издал болезненный рвотный звук.
Друзья Ларри бросились к нему, сжав челюсти. Кевин отступил назад, быстро потянулся вниз и выхватил нож из сапога, открыв его плавным движением запястья, взял в руки и, отступив назад, медленно помахал им перед собой взад-вперед.
Ларри отшатнулся назад и прошипел:
- Ах ты, маленький хуесос!
Остальные двигались быстро, не сводя глаз с ножа; двое обошли Кевина с фланга, а один направился за него.
Кевин снова посмотрел на дверь, его начала охватывать паника.
Ларри выпрямился, его лицо исказилось, и он снова двинулся к Кевину.
- Ну и наглость у тебя, уёбок, - прошипел Ларри. - Если ты не заметил, ты здесь совсем один.
- Мои друзья внутри.
- Я знаю, я их видел. - Он злорадно улыбнулся. - Но ты здесь. - Он кивнул в сторону своих приятелей.
Кевин услышал движение позади себя и, крутанувшись влево, полоснул ножом. Лезвие прорезало рукав одного из друзей Ларри, и Кевин почувствовал, как оно прошло сквозь плоть и затем выдернулось, а рука с криком дернулась в сторону.
Кулак Ларри врезался в почку Кевина, и нити боли пронеслись по его боку, как шквал пуль. Колени подкосились от боли, и Кевин упал. Кто-то схватил его за правое запястье и сильно сжал. Нож выскользнул и чиркнул по цементу.
Еще один кулак ударил его в живот, когда ему заломили руки за голову. Он задыхался и старался побороть тошноту, пока его волокли к тротуару. Друзья Ларри протащили его сквозь дождь за угол, а затем бросили в лужу. Он ударился головой о тротуар, а один из парней ударил его ногой по ребрам, выбив из легких остатки воздуха. Когда Кевин открыл глаза, щурясь от дождя, бьющего в лицо, он увидел, что обидчики возвышаются над ним, будто здания. Ларри присел рядом, ухмыляясь.
- Что это? - спросил Ларри, беря в руки Крестопор. Он сорвал его, и кожаный шнур обжег Кевину шею. - Какое-то украшение? - спросил Ларри развязным, насмешливым, женским голосом, вызвав еще больший смех у своих друзей. - Где ты взял этот кусок дерьма, на ярмарке искусств и ремесел? Может, на Венис-Бич?
- Отдай, - прорычал Кевин сквозь боль.
- О? Как сентиментально! - Ларри захихикал, отшвыривая Крестопор через плечо.
Кевин вздрогнул, услышав, как тот заскрежетал и застучал по асфальту.
"Это будет твой побег от всего, что ты ненавидишь", - говорил Мейс, - "от всех людей, которые тебя не понимают".
Кевин попытался сесть, но Ларри ногой толкнул его обратно.
"...однажды он станет всем, что у тебя есть..."
Собрав все силы и не обращая внимания на боль, Кевин сжал кулак и выбросил его в лицо Ларри. Удар получился таким сильным, что костяшки пальцев треснули, и Ларри повалился на спину. Поднявшись, Кевин увидел Марка и Тревора, огибающих угол здания. Марк держал в руках стопку коробок с пиццей, но бросил их и бросился вперед вместе с Тревором; оба достали ножи.