– Дам вам в два раза больше и сразу. Задача та же, только теперь сделайте это в отношении него. Сможете? Или уже все, запал кончился?
– Я его порву, – поднимаясь на ноги, простонал получивший в кадык парень…
Матвей едва надавил на кнопку звонка, как дверь открылась.
– Что с тобой? – насторожился Матвей, разглядывая Марту.
Она была бледная и выглядела испуганной.
– С того момента, как ты позвонил со стоянки, прошло уже полчаса. Я уже не знала, что думать.
– Что со мной может случиться? – Он обнял ее одной рукой за талию и поцеловал в губы.
– У меня этот Мико не выходит из головы, – направляясь в зал, заговорила Марта. – Он ведь даже дядю своего не побоялся подставить. Мало ли…
– Теперь ему долго будет не до мести, – заверил он ее, вспоминая, как грузин вышел навстречу своим побитым наемникам, в надежде услышать рассказ о том, как они ломали кости его закоренелому врагу. Били его парни долго и со знанием дела. Потом, не говоря ни слова, ушли. Матвей не стал подходить к стонущему грузину, а сразу направился домой. Парней Мико нанял у выхода из метро, где они «сшибали» на дозу. Просто подъехал и спросил, нет ли желания развлечься. Они согласились. Развлеклись… Матвея поразило, с какой легкостью, в буквальном смысле слова за копейки, парни решились, по сути, сделать совершенно незнакомого человека инвалидом. Куда страна катится?
– Ты билеты купил? – едва Матвей вышел из ванной, спросила Марта.
– В «СВ». – Вытирая волосы накинутым на шею полотенцем, Матвей вошел в гостиную. – Послезавтра едем. В пути почти четверо суток.
Как Хвастун и предполагал, Боря не стал откладывать встречу в долгий ящик, а предложил ему заехать прямо на работу. Как и многие винтики и болтики криминальной России девяностых, Боря легализовал часть своих доходов и преспокойно владел сетью небольших сувенирных лавок и парой хозяйственных магазинчиков. Так называемый головной офис бывшего скупщика краденого располагался в подсобном помещении магазина «Тысяча мелочей» недалеко от Комсомольской площади.
– Тебя, как меня, к вокзалам тянет, – намекая на близость железнодорожного узла, констатировал Хвастун, когда они оказались в тесной комнатенке с единственным оконцем под самым потолком. Устроенные вдоль стен полки были завалены самым разным товаром. Самовары, матрешки, резные разделочные доски, глиняная посуда, расписные палехские шкатулки…
С последней встречи Боря сильно изменился. И не только внешне. Из сухонького почти наполовину облысевшего неврастеника он превратился во вполне упитанного мужчину. Округлились и порозовели щеки, появился выпирающий животик, а движения стали медленнее и увереннее.
Протиснувшись к стоявшему у самой стены столу, Боря показал рукой на стул, а сам уселся в огромное офисное кресло, в котором тотчас утонул.
– Я смотрю, ты поправился, – сложив ладони лодочкой и приставив указательные пальцы к нижней губе, задумчиво констатировал он, глядя на Хвастуна.
– Да и ты не хвораешь, как погляжу, – кладя руку на стол, парировал Хвастун. – Даже потолстел…
– Так спокойнее стало, – признался Боря и ностальгически вздохнул. – Даже скучно…
– Чего, адреналину не хватает? – прищурился Хвастун.
– Да не то чтобы не хватает, драйва нет, запала, – глядя в глаза Хвастуну, посетовал Боря. – Ты обо мне чего вспомнил?
– Дело у меня к тебе одно есть. – Хвастун бросил взгляд на дверь и положил перед Борей завернутый в пластиковый пакет рушник. – Глянь.
– Знаю, не принято, – осторожно разворачивая кусок материи, заговорил Боря, – но так и подмывает спросить: где взял эту ветошь?
– Почему ветошь? – машинально спросил Хвастун.
– Старая тряпка… Возможно, использовали как полотенце, – разложив на столе рушник, стал перечислять Боря. – Рисунок… Хм… – Он наклонился, не глядя выдвинул из стола ящик, взял лупу и стал рассматривать витиеватый узор вдоль кромки. – Ручная работа. Скорее конец восемнадцатого, начало девятнадцатого… Хотя нет, судя по всему, позже. Льняная.
– Что скажешь? – сгорая от нетерпения, спросил Хвастун.
– Зосима и Савватий вторую часть ее хранят, – прошептал про себя Боря и поднял на него взгляд: – А что ты хочешь от меня услышать? – Он пожал плечами. – Зачем тебе эта тряпка?
– Ты можешь сказать, что там написано? – Хвастун показал взглядом на рушник.
– Надпись сделана на старославянском. – Боря вновь стал рассматривать буквы через лупу. – Причем часть текста зашифрована, но этот способ сокрытия смысла мне известен. Любой студент разгадает…