Впрочем, на ответ Маринка особо и не рассчитывала. Джемайка до кухонных проблем подчеркнуто не снисходила. Даже от мытья посуды после ужина сумела улизнуть (хотя инструктора Костя и Влад мыли и не жужжали, лишних рабочих рук для черной работы в лагере не было).
— Задавака.
С невольной завистью Маринка проводила глазами ладную фигурку (почти модель, только рост подкачал).
— Да не задавака она, а дитя коррупции, — заметила Варя, выходя из моря. Повернула вентиль и стала ополаскиваться из кухонного шланга.
Маринка вытаращила на подругу глаза.
— Чего-чего? Какая еще коррупция?
— Ну, у Джемайки с Владом шуры-муры, и ей поэтому льготный режим, дополнительный выходной. Посуду, опять же, ни разу не мыла. Самая настоящая коррупция.
— Ой, не дури мне голову! У нас же не правительство и даже не министерство. От посуды закосить, тоже мне, нашла коррупцию. Кстати. О посуде.
Ты не пройдешь по палаткам, пока народ пляжуется? А то опять кучу мисок покрали. Вот же лодыри — ну нравится тебе есть в палатке — флаг в руки, но грязную посуду трудно что ли обратно занести?
Маринка сердито тряхнула кудрями и поплелась доваривать обед. Время подкатывало к полудню, скоро начнут собираться оголодавшие отдыхающие.
Варя отправилась по палаткам. Операцию сбора посуды приходилось проводить регулярно раз, а то и два в неделю. Она шла и думала над парадоксом — почему в некоторых сменах люди крадут мисок больше, чем обычно?
Как так получается?
Жилые палатки туристического лагеря вытянулись разноцветной цепочкой вдоль моря сразу за столовой — здоровенным брезентовым шатром. В первые четыре Варя не заглядывала — в них жили комендант Эдик, инструктора и лагерный доктор. У палаток был вид основательный, как у всякого долговременного жилья. Над костиной вдобавок болталась на шесте самодельная вывеска.
«Магазин «Все схвачено», обращаться к инструктору К. Торопылину.» С разрешения хозяина фирмы Костя приторговывал всякой мелкой дребеденью, шоколадками и напитками.
Из докторской торчали пятки Светланы — белокожая, как все натуральные блондинки, докторша загорать не любила и чаще прохлаждалась в теньке.
— Эй, ты Маринке помочь салат резать не хочешь? — поинтересовалась Варя.
В маленьком турлагере, как уже говорилось, рабочих рук не хватало и по кухне поварихам помогали все, и врач не исключение. Может, поэтому и не держались в «Новом робинзоне» нормальные медики?
Пару предыдущих сезонов работала женщина с двумя малышами но, видно, разбогатела и этим летом предпочла нормальный отдых.
А новенький доктор не поладил с комендантом Эдиком и списался на берег три недели назад. Черный, как туча, Эдик специально ездил в город и нашел там Светлану.
Женщина средних лет, немного рыхлая блондинка, она оказалась невредной и с поварихами ладила неплохо. Только настроение и у нее было нестойким — от полной эйфории до «нижеплинтуса».
Сегодня было нижеплинтуса, в ответ на варино замечание она что-то промычала сквозь зубы и даже пяткой не дрогнула.
— Знает, бесстыдница, что мы Эдику жаловаться не будем, — бурчала Варя.
Заныривая по очереди в жилые палатки, она наметанным глазом сразу находила миски и кружки.
Хотя Варя только что искупалась, ей опять сделалось жарко. Солнце палило, и в палатках стоял густой прогретый дух, мешались запахи дезодорантов и пота. По лицу тек пот, Варя сердилась.
Придется сейчас тащиться в кухню помогать. В собственный варин выходной, между прочим. Но не бросать же Маринку наедине с обедом из трех блюд на сорок персон.
Она дернула очередной полог и сразу увидела красную миску.
Как тут воняет…
Собранная посуда повалилась из рук. Среди сбитых, как ураганом, спальников, скорчилось тело. Голубой спортивный костюм (в такую жару), светлые волосы рассыпались паутиной, и сквозь них жутко глядит выпученный глаз.
— Лю… Людмила?
Варя хлопнулась на коленки, схватила Людмилу за плечи и отшатнулась. Ладони обожгло холодом.
Прежде Варя никогда не теряла сознание и была уверена, что не потеряет.
Она открыла глаза и увидела перед носом заляпанный какой-то дрянью спальник, бок упирался в твердое и холодное.
Пришла в себя Варя возле палатки-магазина. Кажется, она бежала и кричала, но совершенно об этом не помнила. Навстречу из кухни спешила Маринка, сзади кудахтала Светлана, откуда-то вынырнул Эдик.
— Там… Там… Людмила… умерла!
Все покатилось куда-то. Варя сидела на гальке и ее трясло от холода, а мимо бегали и вопили люди. Зачем, чего они бегают, если поздно… какой ужас, поздно.