Франки Сирии в большинстве своём хотели, чтобы мир продолжился, но за морем, в первую очередь в Риме, думали исключительно о продолжении враждебных действий. В 1210 году королевство Акра досталось в результате брака Жану де Бриенну, шестидесятилетнему рыцарю, недавно прибывшему с Запада. Смирившись с обновлением перемирия в июне 1212 года сроком на пять лет, он неустанно отправлял к папе послов, настаивая, чтобы тот ускорил подготовку новой сильной экспедиции с тем, чтобы наступление можно было начать летом 1217 года. На деле первые корабли с вооружёнными паломниками прибыли в Акру с небольшим опозданием, в сентябре. За ними скоро последовали сотни других. В апреле 1218 года началось новое франкское вторжение. Оно имело целью Египет.
Аль-Адиль был изумлён и даже разочарован этой агрессией. Разве он не сделал всё возможное с момента своего прихода к власти и даже до этого, во время переговоров с Ричардом, чтобы положить войне конец? Разве он не терпел на протяжении долгих лет нападки религиозных людей, обвинявших его в том, что он изменил делу джихада ради дружбы с белокурыми пришельцами? Проходили месяцы, а этот больной шестидесятилетний человек отказывался верить приходившим донесениям. То, что банда разъярённых аламанов вознамерилась ограбить несколько деревень в Галилее, было делом обычным; это его не беспокоило. Но что после четверти века мира Запад начнёт новое массированное наступление, казалось ему немыслимым.
Однако сообщения становились всё более и более определёнными. Десятки тысяч франкских воинов собрались у города Дамьетта, охранявшего главное ответвление Нила. По распоряжению отца аль-Камиль выступил им навстречу во главе своих войск. Однако устрашённый числом врагов, он решил избежать столкновения. Он благоразумно разбил свой лагерь к югу от портового города с тем, чтобы поддерживать гарнизон, не принуждая себя к большому сражению. Город принадлежал к числу наиболее укреплённых в Египте. Вдоль его стен на востоке и на юге проходила узкая полоса болотистой земли, а на севере и на западе Нил обеспечивал постоянную связь с внутренними территориями. Город мог быть окружён только в случае, если бы враг стал хозяином на реке. Чтобы застраховать себя от подобной опасности, город располагал инженерной системой, представлявшей собой массивную железную цепь, закреплённую с одной стороны на городской стене, а с другой — в цитадели, выстроенной на островке около противоположного берега. Эта цепь преграждала проход по Нилу. Убедившись, что ни одно судно не сможет пройти, если не разорвать цепь, франки яростно накинулись на цитадель. На протяжении трёх месяцев все их атаки отбивались вплоть до момента, когда им пришла мысль соединить вместе два корабля и установить на них нечто вроде плавучей башни, достигавшей высоты цитадели. Они захватили её штурмом 25 августа 1218 года; цепь была разомкнута.
Когда почтовый голубь через несколько дней принёс известие об этом поражении в Дамаск, аль-Адиль был крайне потрясён ею. Было очевидно, что падение цитадели быстро повлечёт за собой падение Дамьетты и что ничто не сможет задержать захватчиков на пути к Каиру. Долгая военная кампания показала, что у аль-Адиля нет ни сил, ни желания руководить ею. Через несколько часов он скончался от сердечного приступа.
Для мусульман подлинной катастрофой было не падение речной цитадели, а смерть старого султана. В соответствии с военным планом аль-Камилю надлежало сдерживать врага, наносить ему ощутимые потери и мешать окончательному окружению Дамьетты. Напротив, по политическим обстоятельствам, начиналась неизбежная борьба за престолонаследие, несмотря на усилия, употреблённые султаном, дабы избавить своих сыновей от такой участи. Ещё при жизни он разделил свой домен: Египет — аль-Камилю, Дамаск и Иерусалим — аль-Муаззаму, Джазиру — аль-Ашрафу, а фьефы помельче — младшим сыновьям. Но он не мог удовлетворить все амбиции: хотя между братьями и царило относительное согласие, некоторые конфликты были неизбежны. В Каире многие эмиры использовали отсутствие аль-Камиля, чтобы попытаться посадить на трон одного из его младших братьев. Государственный переворот чуть было не осуществился, но проинформированный правитель Египта, забыв о Дамьетте и о франках, поднялся по реке к столице, чтобы установить там порядок и покарать заговорщиков. Захватчики без промедления заняли оставленные им позиции. Теперь Дамьетта была окружена.