– Это так просто – идти дальше.
В душе Жан ненавидел лагерь в Сиветоте, с западной стороны выходивший к морю, а с востока отгороженный горной цепью. Там не разговаривали ни о чем, кроме возможности пограбить, особенно после того, как несколько тысяч человек отважились отправиться в рейд и вернулись с тяжелым грузом. Жан мрачно выслушивал пьяные рассказы, как паломники пытали пленников и поджаривали младенцев живьем на походных кострах.
Испытывая отвращение ко всему происходящему в лагере, Маленький Петр вернулся в Константинополь. Когда он пытался проповедовать, выкрики из толпы мешали говорить, даже Жан ему больше не доверял. Пройдя с ними половину пути по миру, Петр не повел их против неверных. До весны оставалось еще полгода. Алиса и Жан вместе отправились в путь в апреле, и теперь она, наверное, терялась в догадках, почему он все не идет.
Возбуждение в лагере нарастало. Некоторые говорили, что отряд немцев захватил Никею, богатейший город этих мест, полностью разграбить который просто невозможно. Им тоже хотелось принять в этом участие. Другие рассказывали об армии турок, двигавшейся в их сторону, и требовали выйти ей навстречу и во имя Святого Креста поразить неверных. После большого шума, поднятого обеими партиями, им удалось договориться о выступлении из лагеря на следующее утро; боеспособные мужчины уходили, а женщины, дети, инвалиды и трусы оставались в Сиветоте до окончания сражений.
Они собрались в нестройные отряды, приблизительно двадцать тысяч человек. Примерно десятка два рыцарей в доспехах и с полным вооружением ехали верхом во главе войска, за ними вооруженные всадники в количестве ста человек, если не больше. Далее шли пешие подразделения, прошедшие подготовку к сражению. После них следовали легковооруженные воины, и в самом хвосте двигалась толпа, сопровождавшая груженных провизией ослов.
Отправился с ними и Жан, счастливый уже оттого, что они снова шагали на восток. Кто-то дал ему кожаную шапку и куртку-безрукавку, и у него был меч, болтавшийся на веревке, перекинутой через плечо. Меч стал для него привычным атрибутом, хотя еще недавно казался ему слишком длинным и неудобным в использовании. Жан шел с толпой, потому что воинственный Отряд Пса больше не наступал ему на пятки. Даже Робер остался в лагере на попечении Вальтера, раненного в руку уколом меча и неспособного участвовать в сражении.
Стоял ясный октябрьский денек, настроение у всех было приподнятое. Те, кто ехал в крытых повозках, играли мечами, подбрасывая их в воздух и пытаясь поймать. Отряды распевали песни, первоначально имевшие божественные тексты, но в конце концов превратившиеся в обычные сальные куплеты.
Их путь лежал через горный перевал, расположенный в каких-нибудь трех милях от Сиветота. Но раньше, чем все они, не соблюдая, как обычно, никакого порядка, продвинулись в глубь ущелья, на горах впереди и позади их показались турки. Они выпустили огромное число стрел, сбив с лошадей всадников в доспехах и быстро посеяв панику среди разрозненных отрядов. Шедшая позади толпа не вся попала в окружение, она развернулась и побежала. За ней понеслись турецкие всадники, и началась резня.
Люди погибали на перевале и в долине всеми мыслимыми способами. Едва ли тысяча человек спаслась и была вывезена обратно в Константинополь на императорских кораблях. На равнине среди охваченной паникой толпы туркам встретился невысокий, кривоногий, сгорбленный мужчина с собакой, продолжавший брести на восток. Они разомкнули свои ряды и пропустили его, поскольку уважали людей, которых явно коснулась рука Аллаха, наградив безумием. Жан двигался вперед, на перевал, где на тысячи ошеломленных, попавших в ловушку людей падали тучи стрел.
Одна из них попала в пса; он упал, корчась, пытаясь укусить стрелу, торчавшую в боку. Жан наклонился над ним. Еще одна стрела пронзила ему спину, и он рухнул вперед, вывернув голову, словно по-прежнему не мог оторвать глаз от востока. В то же время турки ворвались в Сиветот и продолжили резню там. Вместе со всеми больными и калеками погиб Вальтер, а мальчиков вроде Робера оставили в живых, чтобы превратить в рабов. Несколько дней спустя они двинулись на восток, прошли мимо тысяч тел своих соплеменников и навсегда пропали для христианского мира.
Так закончился крестовый поход Маленького Петра, но сам он проехал на осле этим же путем весной с могущественными сеньорами и их армией. От лежавших на земле костей равнина побелела, и для подсчета потерь были сложены высокие горы из черепов. Армия снова обосновалась в Сиветоте, заново воздвигла каменные стены. Кости погибших перемалывали, превращая их в строительный раствор, или складывали вместо булыжников между камнями. Таким образом, Жан и его пес смогли наблюдать за паломниками, чей поток продолжал течь с запада к Иерусалиму. Маленький Петр отправился с ними, чтобы осуществить свою мечту.