Вскоре после того к Акре подступили новые толпы войск из Франции и Англии. Во главе их стоял длинный ряд знатных баронов; важнейшим из них был граф Генрих Шампанский. Осаждающее войско получило самое желанное подкрепление, но в то же время раздор, волновавший сердца пилигримов, принимал всё более злобные формы. Отчасти он присоединялся к старинной вражде между королём Гвидо и маркграфом Конрадом, хотя они в лагере под Акрой до сих пор, по-видимому, относились друг к другу дружелюбно и мирно; отчасти он был связан с особенным положением немцев в войске пилигримов. Дело в том, что крайнее недружелюбие, какое немцы уже несколько десятилетий встречали в романской Сирии, дало себя почувствовать и теперь; может быть, немецкие пилигримы сами заслужили то нерасположение, которое они встретили, своей гордостью и высокомерием. Одно время крестоносным войском поочерёдно командовали Иаков Авенский и Людвиг Тюрингенский; затем раздор между немцами и французами новел к назначению нескольких начальников, а теперь, когда особенно возросло число французов, предводителем всего войска был сделан граф Генрих Шампанский. Вскоре после того ланграф Людвиг заболел, поехал домой и умер в пути (16 октября 1190 г.). В лагере под Акрой о нём носилась позорная молва, что он оставил общее дело только из-за того, что у него отняли главное начальство, или даже потому, что Саладин подкупил его большой суммой денег. Между тем под Акрой стало известно о смерти императора Фридриха и ужасной гибели главной немецкой армии. Маркграф Конрад поспешил навстречу её слабым остаткам, вступил в дружеские отношения с герцогом Фридрихом Швабским и среди разных опасностей привёл его в лагерь пилигримов (7 октября). Однако с этого времени положение немцев ещё ухудшилось. Они явились к товарищам после испытанного ими несчастья только как побеждённые и должны были выносить презрительное и высокомерное отношение к себе от преобладающих масс романцев и приверженцев короля Гвидо.
Между всем этим крестоносное войско всё же обладало достаточной силой, чтобы снова очень стеснить осаждённую крепость. В сентябре флот сделал сильное нападение на главный пункт гавани — “Башню мух”. На одном из христианских судов находились огромные штурмовые лестницы, а на вершине мачты настоящий небольшой замок, который был выше платформы башни. Но неприятельский огонь зажёг именно это судно, и собственно брандеры христиан повредили им самим так, что нападение после героического начала потерпело жалкую неудачу. Точно то же было в течение октября, когда Генрих Шампанский, Фридрих Швабский и другие важные князья соорудили на суше новые осадные машины. Гарнизону удалось, при энергичных вылазках, подойти к этим машинам и сжечь их. Вследствие этого зима с 1190 на 1191 год застигла христиан почти на том же месте, как и за год до того.
Для христиан эта зима принесла ещё больше бед, чем предыдущая. Нужда в их лагере достигла такой страшной степени, что съестные припасы почти буквально ценились на вес золота. Трупы мёртвых животных составляли завидное кушанье, а кости, брошенные собаками, ещё раз обгладывались. Снова распространилась опустошительная болезнь “арпальдия”, от которой “распухали члены и выпадали зубы”. Многие пилигримы с непреклонным героизмом переносили всякие неудобства, но, конечно, многие впадали также в тупое отчаяние или старались забыть свои горькие страдания в безумном распутстве. При этом дисциплина войска так расшаталась, что переход голодающих к врагам веры и отречение от христианства из-за куска хлеба стали совсем обыкновенными явлениями.
В это страшное время некоторые благочестивые пилигримы из Любека и Бремена особенно отличались деятельным рвением к общему благу. Под управлением некоего Зигенбранда они устроили — в одном вытащенном на берег корабле — госпиталь и неутомимо старались, ухаживая за больными, смягчать страдания своих больных сотоварищей. Герцог Фридрих Швабский радовался на их предприятие, принял его под своё покровительство и старался придать ему характер постоянного учреждения посредством удостоверяющей и охраняющей папской буллы. Так возникло здесь, в Акрском лагере, учреждение, которое, подобно Иоанитскому госпиталю в Иерусалиме, было зародышем более крупного учреждения, рыцарского ордена немецкой нации. Но герцогу Фридриху не суждено было дожить до возникновения этого ордена. Наконец и он заразился всё сильнее свирепствовавшей в лагере болезнью и умер 20 января 1191 года. После его смерти небольшой немецкий отряд всё более и более распадался, как “стадо без пастуха”, и совершенно потерялся среди массы других пилигримов.