Весной 1221 г. аль-Ашраф успешно закончил 2,5-летнюю войну, присоединив к себе Мосул. Он смог теперь откликнуться на призывы своего брата, отказав в просьбе о помощи грузинскому царю Георгию, на которого напали монголы. Он, как почти все мусульманские правители в Ираке, Месопотамии и Сирии, недооценивал монгольскую угрозу. Аль-Ашраф и аль-Муаззам в начале августа 1221 г. привели свои армии на помощь брату. Их войска обошли армию крестоносцев с востока по берегу озера Манзала и укрепились, отрезав их лагерь от Дамьетты. Тем временем вода в Ниле поднялась, и флот аль-Камила прошел на юг по рукаву, а затем по соединительному каналу, наполнившемуся водой, в дамьеттский рукав Нила и у Шаримши отрезал флоту франков путь к Дамьетте.
В середине августа Пелагий увидел себя полностью окруженным и отрезанным от Дамьетты и по суше, и по воде. Ни на подкрепление, ни на получение продовольствия франки рассчитывать не могли. Герцог Баварский убедил Пелагия, что единственная возможность спасения — это попытка немедленно прорваться. В ночь на 26 августа 1221 г. франки начали отступление. Оно было неорганизованным. Тевтонские рыцари подожгли оставшиеся запасы и тем самым дали знать мусульманам об отступлении. Аль-Камил приказал разрушить защитную плотину на восточном берегу рукава, и вода затопила дорогу, по которой отходили франки. Крестоносцы брели по колено в грязи, подвергаясь нападениям мусульманской конницы и нубийских пеших пращников и метателей дротиков. Погибли тысячи паломников и солдат. Иоанн де Бриенн во главе рыцарей мужественно отбивался от нападавших. Пелагию на корабле удалось прорвать цепь из египетских кораблей на Ниле и добраться до Дамьетты, но большинство франкских кораблей были захвачены египтянами.
Попавшим в окружение предводителям ничего не осталось, как отправить посланцев к султану и предложить ему возвращение Дамьетты за свое освобождение. Многие из военачальников султана были против перемирия и требовали покончить с франками. Но аль-Камил сказал, что окруженные — это не все христианские войска и с Запада могут прийти новые армии. После того как султан дал принципиальное согласие на перемирие, из лагеря франков в Дамьетту отправились магистры тамплиеров и тевтонов, чтобы заручиться согласием Пелагия. В Дамьетту в это время прибыла эскадра, посланная императором, во главе с графом Генрихом Мальтийским и Вальтером, канцлером Сицилии. Вместе с итальянцами и Жаком из Витри, епископом Акры, они были против заключения перемирия, но Пелагий, чувствовавший себя виновником поражения, дал согласие. Перемирие было заключено на восемь лет и предусматривало обмен всех пленных, его должен был подтвердить император Фридрих. До возвращения Дамьетты крестоносцы должны были отдать в заложники Пелагия, Иоанна де Бриенна, герцога Баварского, магистров рыцарских орденов и восемнадцать графов и епископов. Со своей стороны, султан передал в заложники одного сына, одного брата и нескольких эмиров. Оливер Схоласт пишет: «Крестоносцы протянули руку Египтянину и Сирийцу, чтобы, получив хлеб и свободу, уйти из Египта». 8 сентября 1221 г. франки погрузились на корабли, а аль-Камил как победитель вступил в Дамьетту. Обещанный султаном Святой Крест нигде не могли найти. На празднике победы в аль-Мансуре исполнялась песня:
Когда фараон из Акры [Иоанн де Бриенн] потерял стыд
и обрушился на Египет,
к нам на помощь пришел Муса [Моисей] с палкой [жезлом] в руке
и утопил всех врагов в море.
Униженные и ожесточенные вернулись крестоносцы в свои земли. По преданию, король Филипп воскликнул: «Да они просто глупцы, если не согласились взять королевство за город». Нормандский поэт Гийом ле Клерк в своей сатире «Безант Бога» (1227) писал: «Мы потеряли город из-за глупости и греха легата, который вел христиан… Несомненно нарушен церковный закон, если клирики возглавляют рыцарей; священник должен читать Библию и псалмы, а не командовать рыцарями в сражении». Поход на Дамьетту был последней попыткой папства возглавить крестоносное движение. Может быть, если бы у крестоносцев вместо вздорного и упрямого Пелагия был умный и уважаемый руководитель (такой, как король Ричард), им удалось бы завоевать Каир и покорить Египет, может быть, тогда стало бы возможным отвоевать также и Палестину. Возможно, для этой роли подошел бы и император Фридрих, который, невзирая на многочисленные обещания, так и не прибыл в Египет. Несмотря на личную веротерпимость аль-Камила, крестовый поход на Дамьетту разжег религиозный фанатизм мусульман. На местных христиан, коптов и мелькитов, а также на итальянских купцов обрушились гонения, им больше не могли доверять, как прежде.