Через три дня был восстановлен порядок. Все, взятое в городе, было приказано снести в три церкви, было запрещено под угрозой смертной казни и отлучения присваивать себе что-либо из добычи, несколько солдат и даже один рыцарь, нарушившие приказ, были повешены. Согласно договору, четверть добычи была оставлена будущему императору, три восьмых получили венецианцы, и три восьмых — рыцари, из которых 50 тысяч марок было передано венецианцам в уплату долга, после чего рыцарям досталось по двадцати марок серебром, конным воинам — по десяти, а пехотинцам по пяти. По словам де Виллардуэна, «без того, что было передано венецианцам, [паломникам] осталось четыреста тысяч марок серебром и 10 тысяч лошадей», то есть вся добыча деньгами, взятая в Константинополе, составила 1 миллион 200 тысяч марок серебром.
Маршал Шампани Жофруа де Виллардуэн засвидетельствовал, «что с тех пор, как стоит мир, не было столько захвачено ни в одном городе». Хронист Никита Хониат оплакал падение города в жалобной песне, пронизанной мотивами из ветхозаветного «Плача Иеремии»: «О город, город, око всех городов, предмет рассказов во всем мире, зрелище превыше мира, кормилец церквей, вождь веры, путеводитель православия, попечитель просвещения, вместилище всякого блага! И ты испил чашу гнева от руки Господней, и ты сделался жертвой огня, еще более лютого, чем огонь, ниспавший древле на пять городов!»
4. Создание империи
Теперь нужно было выбрать императора. Дандоло не претендовал на эту должность: он уже был главой Венеции, и к тому же венецианцам было не по силам защитить такую большую страну без французов, которые, обидевшись, могли возвратиться домой. Бонифаций, чтобы обеспечить свое избрание, женился на молодой красивой вдове императора Исаака II Маргарите Венгерской, дочери короля Белы III и внучке Людовика VII, у которой от первого брака был сын Мануил Ангел. Бонифаций стал теперь его отчимом и как бы опекуном законного наследника. Греки уже начали называть его императором-маркизом. Однако большинство французов было против него. Не хотели видеть жесткого и неуступчивого Бонифация императором и венецианцы, к тому же он был их ближайшим соседом в Италии и родственником их наследственных врагов Штауфенов, а теперь еще и венгерских Арпадов. 9 мая комитет Двенадцати (в том числе шесть венецианцев) большинством в один голос избрал императором Бодуэна IX Фландрского-Геннегауского, отвергнув дожа Дандоло и Бонифация, причем решающим был голос венецианца[3]. Вененцианцы, по всей видимости, полностью контролировали процедуру выборов. 16 мая Бодуэн в Софийском соборе был помазан и коронован короной императора Мануила как первый император Романии, Латинской империи Константинополя по латинскому обряду, и подписал документы об избрании, по византийскому обычаю, красными чернилами. На коронации присутствовал недавно прибывший папский легат Петр Сен-Марсельский, епископ Вифлеемский. Патриархом избрали венецианца Томмазо Морозини, получившего собор Святой Софии.
Личные земли императора включали южную часть Фракии и северо-западную часть Анатолии, то есть земли, лежавшие по обеим берегам Босфора, Мраморного моря и Дарданелл, а также несколько островов в Эгейском море, в том числе Лесбос, Хиос и Самос. Бонифаций потребовал, вместо предложенных ему земель в Азии, земли в Македонии и Фессалии как наследство от своего брата Райнера, будто бы переданное последнему его тестем, императором Мануилом. Его поддержали венецианцы, которым он продал причитавшийся ему остров Крит. Он стал королем королевства Фессалоники с ленным подчинением императору. В Анатолии получил герцогство Никейское граф Луи де Блуа.
Венеция получила большую часть Константинополя, а также гавани на Адриатическом побережье, на Пелопоннесе и во Фракии, Ионические острова, большую часть островов в Эгейском море и остров Крит (то есть контроль над всем морским путем из Венеции в Константинополь). Дож Венеции получил высший византийский титул деспота и стал именоваться «Владетель четверти с половиной [четверти] империи Романия» — то есть трех восьмых. Этот титул оставался за дожами до середины XIV в. Должность латинского патриарха Константинополя, несмотря на все старания пап, стала теперь принадлежать венецианцам.