Увы, ни автоматов, ни пистолетов в чужом багаже не оказалось. Видимо, оружие следовало искать раньше — в доме мельника, где устроил засаду фон Берберг. Походную рацию штандартенфюрера, кстати, тоже. С трофейными лошадьми им достались лишь пара теплых одеял, сухпай, бинокль и карта — приличных размеров, но компактно свернутая. На необычайно прочной влагостойкой бумаге. Подробная, весьма подробная, чрезвычайно подробная карта. Такие в средние века не рисовали …
Освальд бросил на пестрый рисунок беглый взгляд и отвернулся: пану было неинтересно. Ядвига и Сыма Цзян оказались более жадными до чужих диковинок: оба так и вперились взглядами в развернутую бумагу. Схематичное изображение было испещрено мелкой латиницей. Но надписи не мешали. Здесь было видно все. Морское побережье Балтики, степные просторы Задонья, леса, болота, города и замки в сетке меридианов и параллелей, в путаном пунктире частых границ. Королевства и ханства, княжества, герцогства, крупные и мелкие феоды… В центре — Русь! Бывшая шпионка и китаец изучали рисунок, едва не вырывая карту друг у друга из рук. Вырвал Бурцев. Присмотрелся…
Было в ней, в этой карте, что-то особенное. Жирные красные точки — вот что! Не города, не веси, но и явно не случайные символы. Вот одна — в дремучих куявских лесах. Взгужевежа. Вот еще — возле Кульмского замка на изгибе Вислы. Старая заброшенная мельница. И вот здесь, в глухомани у самых Наревских болот краснеет третья точка. Бурцев прикинул: да, именно там должен находиться Священный лес пруссов кунинга Глянды. А вот, кстати, и алая отметина на востоке Силезского княжества, неподалеку от Малопольской границы. Отсюда год назад начал свой путь в прошлом бывший омоновец.
Вне всякого сомнения, красным обозначены арийские платц-башни. Гитлеровские эзотерики, эти живые сканеры Третьего Рейха, здорово поработали, отыскивая следы былой мощи в астрале и нанося их на карту цайткоманды… Вероятно, в центральном хронобункере СС имеются и другие подобные карты, с обозначением мест средоточия древней магической силы восточнее и западнее Руси. Но сейчас фашиков интересует именно этот клочок суши, а остальное… Ну, не возить же с собой фон Бербергу всю карту мира. Когда придет время, командование расширит вестфальцу поле деятельности. А пока, вот вам, хэр штандартенфюрер, Русь-матушка на растерзание.
И ведь есть что терзать: немало красных точек усыпало землицу от Днестра до Волги и дальше веселыми конопушками. Только вот счастья эта арийская сыпь русичам не принесет. Лишь навлечет беду — совместный фашистско-тевтонский крестовый поход.
Бурцев продолжал изучать карту. Вот пара точек — за Новгородом, у Ильмень-озера. Одна — в непролазных лесах южнее Пскова. Самая же жирная клякса сливалась кровавым пятном с Дерптом — на самом русско-ливонском приграничье. Мало того — точка дважды обведена. Что бы это значило?
Дыхание перехватило. Да ясно же что! Фон Берберг говорил о некоем плацдарме — о главной базе цайткоманды, откуда начнется натиск на восток. Говорил, но не открыл, где именно она находится. Теперь известно где. Дерпт! И в разговоре, подслушанном Освальдом во Взгужевеже, тоже речь шла о Дерпте! Ну, а если это такая важная точка на карте, не там ли штандартенфюрер прячет Аделаиду? Вообще-то, все здорово смахивало на то: телепортировать пленницу при помощи магических платц-башен со старой кульмской мельницы в Дерпт для фон Берберга — секундное дело.
Что ж, путь на Дерпт карта цайткоманды укажет им лучше любого проводника…
О своих планах Бурцев рассказал, когда все снова сидели в седлах. Говорить о предстоящей дороге лучше всего в дороге — меньше соблазна остаться на месте.
— Дерптское епископство? — Глаза пана Освальда не по-доброму блеснули. Дернулся длинный ус… — Почему бы и нет? Если фон Берберг там, я — за. Вестфалец должен ответить за Взгужевежу.
Сыма Цзян и Ядвига тоже возражать не стали. Обоим нечего было возразить. И обоим некуда было податься.
— Только вот боюсь, Вацлав, подобру-поздорову нас епископ в свою крепость не пустит, — как бы между прочим, заметил добжинец. — Придется пробиваться с боем.
— Не придется!
Ядвига уверенно вклинила коня между ними. Девушка держала ушки на макушки, прислушиваясь к разговору рыцарей. И вот дождалась момента — вставила свое веское словечко.
Освальд глянул на нее с любопытством. Ядвига Кульмская в ответ одарила добжиньца очаровательной улыбкой. Видать, по сердцу пришелся ветреной девчонке хозяин Взгужевежи.