Андрей Посняков
Крестовый поход
Глава 1
Весна 1443 г. Константинополь. Напарник
Они подходили долго, мучительно долго, у Алексея уже заболела спина. Устал, устал лежать в кустах за полуразрушенным портиком бывшего дворца Паргалиона, когда-то — прекраснейшего здания, а ныне, за последние два века, обсыпавшегося, осевшего, разрушенного.
— Вон, вон, садятся! — пошевелившись, прошептал на ухо Панкратий — такой же молодой парень, как и Алексей, Лекса — напарник. По другую сторону портика хоронился Иоанн, третий — высокий, русоволосый, с задорной кудрявой бородкою. Интересно, ему тоже было неудобно лежать? Или, может, он и не лежал вовсе, а давно уже уселся на какой-нибудь камень, кусты-то в той стороне погуще.
Панкратий радостно потер руки:
— Ну, уж теперь-то возьмем, теперь-то они от нас никуда не денутся!
Лешка-Лекса — усмехнулся, шепнул:
— Не говори «гоп»…
И сам до боли в глазах всмотрелся в только что подошедших к заброшенному дворцу мужчин. Их было трое — двое молодых здоровяков, сильных, уверенных в себе, парней… пожалуй, даже слишком уверенных… самоуверенных — так уж куда лучше сказать. особого опасения они, кстати, не вызывали — Алексей видал и не таких. Вполне предсказуемые ребятки. И с ними третий… Постарше других невысокого росточка, неприметный, лысоватый, с редкой рыжеватой бородкой… Держится скромно, даже уселся чуть в стороне от парней, а потом, как начало смеркаться, так и вообще встал, неспешно прохаживаясь вдоль портика. Ну, ясно — этот так, на стреме.
Кивнув на сего субъекта, Алексей скосил глаза на Панкратия. Тот лишь пожал плечами — ну, напрочь незнакомый тип, ни разу пока не встреченный.
Да уж, много их было таких в этой шайке — не встреченных… Правда, кое-что знали.
Кто же это такой? Пигмалион Красный Палец? Нет, тот, кажется, здоровяк, да и помоложе. Адам Волчья Пасть? Так того, говорят, недавно зарезали в какой-то пьяной драке. Кераксион Младенец? А вот это — может быть… Интересно, почему прозвище такое — «Младенец»? Говорят, он весь седой уже, а лицо почти без морщин, розовое, нежное, как у младенца.
Впрочем, это все люди в определенных кругах известные — станут они стоять на стреме, как же! Скорей, сами кого хочешь, поставят. А этот лысоватый, скорее всего, просто пешка. Верно, они взяли его в каком-нибудь нищем братстве, арендовали на вечерок — можно так сказать. Или — пожилой — пусть даже на третьих-четвертых ролях — тоже входит в шайку? Ладно, не долго уже осталось, узнаем.
Стараясь не шуметь, Алексей сменил позу:
— Темнеет. Однако, где же ювелир?
— Придет, — сглотнув набежавшую слюну, прошептал напарник. — Раз уж они ему, наконец, назначили встречу… О! Слышишь?
И в самом деле, где-то неподалеку послышался стук копыт. Миг — и на заросшей акациями аллее, ведущей к заброшенного дворцу Паргалион появилась двуколка, запряженная парой гнедых. Судя по облупленной коляске — двуколка не своя, нанятая.
Сидевшие на покосившейся мраморной скамье парни, вальяжно поднявшись, махнули руками — иди, мол.
Вылезший из двуколки человек в скромном серовато-палевом платье — высокий, чернобородый, сутулый — выглядел каким-то испуганным, бледным, его вытянутое, осунувшееся лицо с тонкими чертами напоминало икону. Игнатий Волар, хозяин ювелирной мастерской у Амастридского форума. Аргиропрат, как их здесь называли. Молодец, явился таки, не струсил! Хотя — боится, боится — видно по всему. Ну, что же ты встал? Иди же!
Расплатившись с возницей, аргиропрат Игнатий Волар неуверенной походкой направился к парням. На плече он нес тяжелую — это было сразу заметно — матерчатую суму.… Деньги. И не мало — сто золотых иперпипов — месячный доход мастерской. Да, лиходеи попросили нехилую дань. И это — только разовый взнос. Игнатий, как умный человек, хорошо все понимал — потому, подумав, и обратился за помощью в ведомство эпарха. Ну и что из того, что Герасима Кривого Рта при одном своем упоминании заставляла дорожать обывателей от Амастридской площади до церкви Апостолов? Шаек в граде Константина имелось множество — и что, каждой платить? Так никаких денег не напасешься и вообще, можно закрывать мастерскую!
Возчик тронул поводья, осторожно разворачивая повозку… Черт, куда делся тот неприметный субъект? Ага, вот он… Вышел из-за акации. Остановился. Что-то сказал вознице, наверное, прогонял. Да, так и есть: кивнув, возчик подогнал лошадей и двуколка, подпрыгивая на ухабах, быстро покатила прочь.