Уже поднимаясь по лестнице к себе, на третий этаж, Алексей услыхал раздающийся сверху смех, и даже не смех, а откровенный хохот, довольно громкий и, как почему-то сразу показалось Лешке, нахальный. Мужской! И кто бы это мог так смеяться в его жилище? Неужели, хозяин дома заглянул за квартирной платой… так еще, вроде, не время?
Ха!
Едва ступив на порог, Алексей распахнул объятия:
— Владос! Черт рыжий! Рад, что ты, наконец, заглянул, дружище. Сколько ж мы не виделись?
— Месяца три-четыре — точно!
Что и сказать, длинный, рыжеволосый с такой же рыжей бородкой и черными цыганистыми глазами, Владос Костадинос в последнее время не слишком-то часто навещал своих старых друзей — Лешку и Ксанфию, но вот, наконец, вырвался, объявился.
— Как дела, рыжий? Как жизнь? Чем сейчас занимаешься?
Владос подмигнул, засмеялся:
— Да так, всем понемногу. Занес вот вам путевые документы и деньги — корабль-то мы на паях покупали.
Алексей довольно потер руки:
— Вот уж, признаться, не ожидал, что твоя покупка принесет нам хоть какую-то прибыль.
— А вот ведь принесла! — словно бы возражая ему, воскликнула Ксанфия, да так, что можно было подумать, будто бы это и не она в прошлом году обещала поколотить Владоса за эту «никчемную покупку».
— «Святой Николай» — славное судно! — прихлебывая из высокого стеклянного кубка вино, не преминул похвалиться Владос. — Пусть это не быстроходная марсиьяна, а всего лишь грузовая скафа, тем не менее, «Святой Николай» весьма вместителен и, благодаря небольшой осадке, может заходить в такие места, куда иным кораблям вход заказан. Кстати, наше судно не далее как вчера вернулось из Мореи с лесом. Отличные сосновые бревна! Я их уже заранее продал секрету ремонта городских улиц и… гм-гм… некоему частному лицу — уж больно упрашивал.
— Ай-ай-ай! — Алексей шутливо погрозил пальцем приятелю. — Нарушаете имперские законы, господин Костадинос! Продаете стратегический товар частным лицам.
— Ну, я ведь немножко, — округлив глаза, якобы в ужасе, отстранился Владос. — Тем более, за очень приличную цену. Да, говорят, ты теперь старший тавуллярий? Поздравляю — далеко шагаешь, и — главное — быстро. Ксанфия, ты не соблаговолишь ли плеснуть мне еще не много вина?
— Хоть весь кувшин, друг мой, хоть весь кувшин. Кстати, ты уже успел присмотреть новый груз?
— Пока нет, — гость улыбнулся. — Но я шепнул кое-кому в гавани, что отдаю судно во фрахт на строго определенное время, не больше трех-четырех дней, в крайнем случае — на неделю.
— И правильно, — согласилась Ксанфия. — Чего кораблю зря простаивать? Что, уже нашлись желающие?.
Гость захохотал:
— Конечно, нашлись, а как вы думали?! Некий господин Алос Навкратос уже зафрахтовал судно на ближайший четверг.
— Всего на один день? — удивилась Ксанфия. — И что, это стоит хороших денег?
— Конечно, стоит, милая Ксанфия! — убежденно воскликнул Владос. — Конечно, стоит. Тем более, это будет ночной рейс, что не так-то просто, но у меня хороший шкипер. Очень хорошие шкипер! Божиться, что каждую щель в Мраморном море знает.
— Так ты доверяешь ему корабль?
— Ну, неужели сам буду шататься по морю?
Владос выпил еще и со смехом предложил попеть песен. Ксанфия тут же принесла из спальни лютню, взяла аккорд и умильно посмотрела на жениха:
— Лекса, а ну-ка спой! Ту самую склавинскую песню, которую ты всегда поешь, когда выпьешь…
Лешка прищурил глаза:
— Очень хотите?
— Спой, Лекса, спой!
— Ну, ладно, уговорили… Ксанфия, музыку помнишь?
— А как же!
— Тогда начали… И…
Снова брошен в окна лунный свет…
Прикрыв глаза, Лешка пел старую песню знаменитой российской группы…
Глава 3
Лето 1443 г. Константинополь. Четверг
…«Ария», любимой Лешкиной группы.
Закончив петь, Алексей выхлестал целый бокал, кивнул Ксанфии, и затянул снова, теперь уже другую песню. Вернее — другие. Он спел и «Свободу» и «Прощай, Норфолк!» и «Улицу Роз», пел, не чувствуя усталости и не ощущая, как текут по щекам слезы. Хотя, конечно, Ксанфия была не Маврин, или Холстинин с Дубининым, а сам Алексей — не Кипелов и не Беркут, но он пел не голосом, пел душой…