— Сожжем орков и миры, откуда они к нам приходят! — крикнул Фантус.
— Ганахедарак тоже сожжем? — поинтересовался Петрок.
— Если это понадобится, чтобы очистить Рифовые Звезды и завершить нашу кампанию! — отрывисто отвечал Сардис.
— Сжечь всех этих людей?.. — вздохнул Петрок.
— Они все равно уже мертвы, — пробормотал Фобор.
— Пусть орки испытают на своей шкуре полную ярость ордена! — воскликнул Медес из отделения «Сципион». Это предложение заслужило одобрительные возгласы братьев.
— Двадцать пять отделений? Тридцать? Пусть сойдутся с сотней и превратятся в грязь, их породившую!
— Верно! — воскликнул Иклиус. — Дайте фратрии волю и сожгите их к чертям!
— Хочешь преумножить выпавшие на нашу долю страдания, брат Иклиус? — спокойно спросил Петрок. — У нас было тридцать отрядов, и мы везем домой шестьдесят одну урну. Останется ли хоть кто-то в живых, чтобы вернуть урны домой, на Итаку, если мы всю тысячу бросим на зеленокожих?
— Ты не веришь в наше мастерство! — рявкнул Медес. — Если твой ум приводит тебя к подобной обреченности, Петрок, то я ставлю на силу.
— Как тебе будет угодно! — прорычал в ответ Петрок, чем спровоцировал среди воинов недовольное шипение. — Орки сильны и выносливы, нечувствительны к ранам, кроме того — бесчисленны. Разве мы не быстры и не умны? Разве не мы — существа, порожденные культурой и научным гением? Разве нам нужно опускаться на их уровень и играть в их грубую игру, в коей мы не сможем победить?
— Дай мне орден, и я покажу тебе, как мы можем побеждать! — воскликнул Медес.
— Если я дам тебе орден, дорогой брат, ты покажешь мне тысячу погибших героев, — сказал Петрок.
Капитан Медес, самоуверенный и крупный командир знаменитого подразделения «Сципион», лучший воин фратрии, шагнул к Петроку. Офицеры, стоящие рядом с ним, попытались удержать его за руки.
— Только не здесь! — предупредил Циклион, указывая рукоятью громового молота на двух спорщиков, как школьный наставник показал бы тростью на непослушных учеников. — Прикусите языки и сдерживайте свой гнев, иначе я выведу вас из сего священного места!
— Мои извинения, магистр-капеллан, — остывая, произнес Медес.
— Как говорит брат Медес, его извинения, — улыбнулся Петрок.
Оскорбленный Медес рванулся вперед, удержали его только сильные руки Фантуса и Фобора.
— Довольно! — прорычал Сейдон. — Хватит того, что нам досталось от орков, я не допущу внутренней грызни! Петрок, добрый мой брат-библиарий, возьми назад оскорбительные слова, сказанные брату Медесу.
— Нет, господин, — произнес Петрок.
Медес, который до этого старался сдерживаться, тут уже разбушевался не на шутку. Прочие офицеры в смятении уставились на непокорного библиария.
Сейдон встал.
— Мальчик, в тебе сидит дьявол, — сказал он, делая шаг к Петроку.
— Тогда давайте послушаем, что скажет этот дьявол, — донесся из полумрака низкий скрипучий голос.
Сейдон оглянулся, вздохнул и снова сел.
— Значит, ты бодрствуешь, почтенный Аутолок?
— Я всегда бодрствую, — отвечал голос. — Разве можно спать в таком гвалте, который вы, идиоты, тут подняли?
Зашипели гидравлические поршни, и кольцо воинов почтительно расступилось перед Аутолоком. Возвышаясь над всеми, он протопал вперед на толстых бионических ногах, его массивный серый корпус был задрапирован ветхими штандартами.
Почтенный дредноут Аутолок занял свое место в кольце воинов.
— Я говорю, давайте выслушаем Петрока, — сказал Аутолок синтезированным голосом, сухим и невыразительным. Когда-то изувеченные в бою останки капитана-ветерана Аутолока с почестями запечатали в саркофаге дредноута. Абсолютное оружие, как все дредноуты, Аутолок большую часть времени бездействовал, пробуждаясь только для особых случаев.
Или переломных моментов.
— Да! — воскликнул Медес, стряхивая удерживавшие его руки. — Как и почтенному Аутолоку, мне было бы интересно послушать о фантастическом проекте Петрока.
Аутолок развернул свой громоздкий металлический корпус, направив датчики окуляров на Петрока, и повелел:
— Давай, библиарий. Растолкуй нам.
Петрок слегка поклонился боевой машине и начал рассказ:
— Весь этот месяц меня неотступно преследовали сны. Пророческие сны, говорящие об ожидающей нас участи… простите, об участи, ожидающей Рифовые Звезды.
— Когда библиарию снятся сны, — пророкотал Аутолок, — к этому стоит прислушаться. Если бы я слушал Нектора, то не превратился бы в четыре тонны металлолома.