Приад присел на корточки и свистом подозвал пса.
Тот помешкал, потом подбежал к нему и обнюхал поножи и сапоги.
— Веди меня, — сказал Приад псу.
Животное развернулось и побежало через пустынный зал к массивным дверям. В них Приад тоже не стал стучаться. За дверями оказалась очень просторная палата со сводчатым потолком, воздух в которой был затуманен дымом. Вдоль стен мерцали сотни восковых свечей. В дальнем конце высокого помещения на троне с высокой спинкой сидел маленький сухопарый человек.
— Я пришел, чтобы встретиться с верховным законодателем, — проговорил Приад, который шел к трону следом за псом.
— Ты находишься перед ней, — с этими словами дама привстала с трона.
В визоре Приада вспыхнули хранящиеся в памяти шаблоны распознавания речи, и он спросил:
— Первый секретарь?
Пьеретта Суитон Антони, седая и хрупкая, выпрямилась и удивленно воскликнула:
— Приад?
— Он самый.
— Святая Терра! Я подумала, что ты — смерть моя, пришла меня забрать.
Он шагнул к женщине. Она казалась такой старой и хрупкой.
— Ты — верховная законодательница Фуче? — спросил он.
— Разве женщина не может занимать этот пост? — несмотря на кажущуюся хрупкость, в ней чувствовалась изрядная внутренняя сила. — Великие боги, Приад! Ты ли это? Я… Я не посылала за тобой.
— Меня не вызывали, — ответил Приад. Он прошел вдоль холодной палаты и снял шлем.
— Боги! — ахнула она. — Ты не изменился!
Теперь он подошел к ней достаточно близко, лицом к лицу, чтобы увидеть, что время сделало с ней. Она стала старухой. Потрясающе.
— Я серьезно! — заверила Антони. — Ты совсем не изменился с тех пор, как я в последний раз тебя видела. Ты помнишь это? Прошла целая вечность. Ты, вероятно, позабыл, с твоей-то жизнью.
— Помню. Двенадцать лет назад я пришел сюда по твоему зову.
Она моргнула и подошла к столику по соседству с троном, налила себе бокал вина и выпила. И Приад видел, как дрожат ее морщинистые руки.
— Не двенадцать лет, — поправила она. — Скорее… сорок. Сорок лет по календарю Баал Солока.
— Это не так… — начал Приад, но осекся. Потому что вспомнил то немногое, что знал о запутанных путях, которыми кружат время и варп. Он шел по тропе своей жизни, руководствуясь собственными измерениями, путешествовал из мира в мир, от одной кампании к следующей, но ведь вполне возможно, что удаленные от его троп миры могли продвигаться вперед во времени с другой скоростью. Для него прошло двенадцать его собственных лет, а Баал Солок отсчитал для себя много больше. В Галактике не существовало никакой определенности, никаких стабильных меток, никакого градуса абсолютной шкалы времени. Даже звездное время, по которому он измерял возвращение сюда, не имело определяющего значения.
— Ты не изменилась, — сказал он, почему-то думая, что именно это нужно сказать.
— Неправда! — огрызнулась Антони. — Я стала старой и высохла, словно бумага. Это ты не постарел ни на день, — она поставила бокал и подошла к Приаду, вглядываясь в его лицо. — Ни на день, — подтвердила она и обняла его, обхватив руками горжет доспеха.
— Ты не изменилась, — правдиво проговорил он. — Может, ты стала старше, Антони, но осталась прежней.
— Да ты краснобай! — рассмеялась она и игриво хлопнула его по руке. — Я стала старухой на опустевшем троне, которая сторожит перепуганный мир. И вот ты снова прибываешь, свежий как в день отъезда, чем подтверждаешь: все наши опасения вполне обоснованы.
— Как так?
— Приад, тебя бы здесь не было, если бы Баал Солоку ничего не угрожало.
— Я здесь не поэтому, первый… верховная законодательница. Я здесь для того, чтобы закончить старое дело.
— Какое старое дело? — спросила она и, прихрамывая, подошла к трону и села.
— Зубы. Трофеи, которые я тебе оставил. Остатки челюсти.
— Зубы? — нахмурилась она. — Да, помню. Зубы. Забавные штуковины. О Трон, как давно это было. Как давно. Тогда я, вероятно, была хорошенькой. Юной и симпатичной. Ты такой меня помнишь, Приад? Ты такой рассчитывал меня увидеть?
— Я ожидал увидеть Пьеретту Суитон Антони, ее я и нашел. Зубы. Пожалуйста. Где они?
Она подумала и пожала плечами:
— Не помню. Давно они мне не попадались.
Приад огляделся по сторонам и попросил:
— Постарайся вспомнить…
— Мне было чем заняться, — резко ответила женщина. — Управление округами и так далее. Приад, с момента твоего отъезда мы жили в постоянном страхе.
— Значит, именно страх объясняет новые оборонительные стены и частокол?