— Новые? Я возвела все это тридцать пять лет назад, после своего избрания. Чем, кстати, я обязана тебе; вряд ли я получила бы этот пост, если бы не стала знаменитой благодаря героическому Железному Змею, которому наш мир обязан спасением.
— Чего вы боитесь? — просто спросил он.
— Что они когда-нибудь вернутся. Примулы. С тех пор, как твоя нога в последний раз ступила на Баал Солок, мы жили в страхе и каждый день всматривались в небеса.
— Примулы сгинули. Я изгнал их. Больше вы их не увидите.
— Ошибаешься, — покачала головой старая дама. — Они вернулись. В небе мы видели огни их кораблей.
— Это была моя десантная капсула.
— Не сегодня. Не протяжение последних трех недель. Почему, думаешь, опустел город? Люди побежали прятаться в холмах. Примулы вернулись, Приад. Примулы здесь.
Приад посмотрел на оккулюсы в сводчатом потолке. Небо затянули тучи. Где-то вдалеке зарокотал гром.
— Уверена? — спросил Приад.
— О да, всецело.
XXI
Верховная законодательница созвала служанок. Пришли несколько перепуганных женщин, до этого, видимо, прятавшихся где-то в подвале или цокольном этаже. Антони приказала им взять свечи и освещать дорогу.
— Куда мы идем?
— В музей.
Окруженные служанками и трепещущими огоньками свечей, Железный Змей и верховная законодательница бок о бок прошли по темным пустым коридорам дворца, минуя парадные покои и жилые помещения с покрытой пыльными чехлами мебелью.
— Вот что странно, — начала она, — прилетев к нам тогда, ты принес избавление от очень конкретной беды. То был исторический момент для Легислатуры. Но за все приходится платить, верно?
— Полагаю, что так.
— Наследием стал малодушный страх. За долгие годы он стал нашей национальной чертой. До твоего пришествия мы были наивны и простодушны, словно младенцы. Пожалуй, немного опасались звезд и возможных неприятностей в будущем. Но жили в мире и спокойствии и никогда не шарахались от теней.
Она подождала, пока служанка отпирала тяжелые деревянные двери, покрытые черным лаком.
— Теперь шарахаемся, — продолжала дама. — Мы живем в страхе, он стал неотъемлемым фоном нашей жизни. Нашествие примулов доказало существование ужаса в космосе и дало нам понять, что без помощи богов нам от него не избавиться. Оно показало нам наше место в Галактике, то, насколько мы слабы, ничтожны и уязвимы.
— Мне жаль, — отозвался Приад.
— Ты не виноват. Душевное состояние общества изменилось, и характер тоже. В последующие годы мы возвели укрепления, вымуштровали наших солдат, разработали более действенное оружие и более прогрессивную систему обнаружения. Страх сделал нас жесткими и недоверчивыми.
Она провела гостя через открытые двери, они спустились по длинной мраморной лестнице и оказались в большом помещении с колоннами. Здесь стояли ряды стеклянных витрин, в свинцовых зеркалах плясали огоньки свечей.
— Сначала народ очень интересовался зубами, — говорила старая дама. — В первые месяцы после нашествия. Я тоже пользовалась успехом, как и истории, которые я рассказывала. В Легислатуре меня чествовали, приглашали в салоны богатых и влиятельных лордов. Меня даже посылали с дипломатическими поручениями за границу. Всем хотелось услышать рассказ о монстрах и моем рискованном приключении. Всем хотелось послушать про тебя.
— И сколько же примулов ты убила в конце концов? — улыбнулся Приад.
— О чем это ты?
— Наверняка в процессе многочисленных пересказов такая история должна была разрастись и расцвести множеством интересных подробностей, разве нет?
— А ты преувеличиваешь свои деяния, воин? — она выглядела обиженной.
— Нет, я так не делаю.
— Я тоже. Я горжусь жизнью, прожитой честно и благопристойно.
Приад подумал, что, наверное, оскорбил ее, но она заявила:
— Когда меня стали приглашать реже, я, возможно, убила еще парочку примулов. А ты из рядового превратился в генерала.
Она посмотрела на него и заметила:
— Теперь у тебя есть знаки отличия.
— Я брат-сержант отделения «Дамокл».
— Только сержант? — она отвернулась и стала разглядывать витрины. — Надо было захватить очки. Сопроводительные надписи старые, трудно прочесть.
— Это и есть музей? — спросил Приад.
— Национальный музей. Сначала я держала их у себя, но интерес к ним был велик. Люди приезжали издалека, чтобы на них взглянуть. Пришлось выставить их здесь, в музее, чтобы все могли их видеть и при этом не беспокоить меня. Они много лет привлекали сюда публику. Так долго я о них не вспоминала… Полагаю, они где-то здесь.