— Я сейчас не в том настроении, Гаунт, — прорычал Гален.
— Просто подождите! — огрызнулся комиссар.
Расширив дыру, он обнажил нечто вроде небольшой полости или запечатанного алькова. Отбив ещё немного камня, Ибрам подхватил фонарь и уставился внутрь.
— Трон!
— Что там? — спросил майор, нависая над ним. — Что ты видишь?
Просунув внутрь обе руки, Гаунт очень аккуратно, благоговейно извлек наружу то, что хранилось в нише.
Оно было древним, запыленным и, совершенно очевидно, поврежденным.
Оно было шлемом от доспеха Адептус Астартес.
— Чтоб тебя! — выразился Гален.
Положив шлем, Ибрам немного обтер его от пыли.
— Железные Змеи, — объявил комиссар.
— Откуда ты знаешь?
— Учился в схоле, — ответил Гаунт. — И меня особенно привлекали ордена Адептус Астартес. Вот это — символ Железных Змеев Итаки.
— А почему его замуровали в стене? — спросил Бреччия.
Майор посмотрел на Ибрама.
— Адептус Астратес могли оставить нечто настолько ценное только в том случае, если это место что-то значило для них, — сказал комиссар.
— Именно! Значит, святилище здесь, — сделал вывод Читель.
— Или это предупреждение, — Гаунт посмотрел на вокс-офицера. — Послание для командования наступлением, мой код безопасности. Запросите инструкции, сообщите им, что я хотел бы переговорить с кем-нибудь из тактического командования, у кого имеется доступ к архивам. Передайте, что мы будем ждать и держать позицию здесь до окончания артобстрела, если понадобится.
— Гаунт! — рявкнул майор.
Повернувшись, Ибрам посмотрел на командира разведотряда. Он не припоминал, чтобы Гален раньше так выходил из себя.
Майор жестом позвал комиссара за собой, в сторону от солдат.
— Трон тебя подери, Гаунт, — прошипел Читель, как только Ибрам подошел к нему достаточно близко, — с меня хватит. Ты перешел черту, и я буду говорить с генералом о твоем поведении. Ты не можешь отдавать приказы и не командуешь здесь. Ты серьёзно превысил свои полномочия и…
— Тогда начните отдавать приказы, в которых есть смысл, — таким же пониженным голосом ответил комиссар. — Со всем уважением, сэр, но вы игнорируете очевидное. Здесь есть вопросы — очень много вопросов, — на которые нужно ответить, прежде чем продолжать выполнение задания.
— Да ну? Например?
Гаунт поколебался, вспоминая символ змея, выгравированный на шлеме, и то, как мгновенно связал его с операцией, названной в честь пресмыкающегося. Глупость — такие связи можно было углядеть с любым местом в Галактике, они ничего не значили. Просто ещё один пример его слишком-уж-ненадежного «нутряного чувства». Только на этот раз оно казалось очень даже надежным.
Комиссар не мог объяснить, что именно чувствует, и знал, что Читель всё равно отмахнется, если он попытается. Однако же, Гаунт вспомнил, чему учил его Октар: «На войне, Ибрам, настоящее значение имеют только те инстинкты, которые настолько резки и сильны, что их не передать словами».
— Думаю, вы ошибаетесь.
— Ты о чем, Гаунт?
— Я о том… что ваши решения как командира вызывают вопросы. Вы могли пренебрежительно относиться к моей образованности, сэр, но это не мешало мне восхищаться вашим врожденным умом и быстротой мысли. Сейчас вы, кажется, не пользуетесь ни тем, ни другим. Я прошу вас рассуждать здраво.
Читель, покраснев лицом везде, кроме лба, начал уже не пониженным голосом объяснять Гаунту, что думает о нем. Ибрам, позволяя майору выговориться, отступил назад, даже не слушая его. Приняв решение, комиссар начал как можно точнее вспоминать содержание ст.297 Свода Комиссариата.
«В соответствии с полномочиями, данными мне моим званием, и положениями, приведенными в статье 297-ой Свода, имею сообщить вам, что ваши действия в качестве командующего офицера найдены несостоятельными, в связи с чем вы отстраняетесь от руководства вплоть до дальнейших уведомлений».
Гаунту ещё ни разу не доводилось прибегать к порицанию на командном уровне. Это был серьезный шаг, и, как только Читель прекратит разглагольствовать, Ибраму придется посмотреть ему прямо в глаза и повторить вслух формальные фразы.
Комиссар надеялся, что доказательств хватит для оправдания столь радикальных мер. Если нет, то его карьера на этом закончится.
— Сэр!
Разом обернувшись, Ибрам и Читель увидели подходящего вокс-офицера. Тому было очень не по себе.
— Сэр, я отправил ваше послание, как вы приказали. Передал, точно указав, что «мы будем ждать до окончания артобстрела, если понадобится».