Следуя спешно переданным координатам, ЛаХейн развернул судно.
— Цель быстро приближается! — повторил наблюдатель. — Трон Терры, ну они и гонят!
ЛаХейн бросил взгляд на дисплей и заметил на краю навигационной сетки мерцающие символы.
— Активировать защитные системы! Орудия к бою! — выкрикнул он.
Ожили зарядные устройства носовой турели, с треском подававшие снаряды в автопушки. Загудели энергоблоки, питающие основные плазменные орудия.
— Крыло-два — Крылу-один! — Дальняя вокс-связь донесла крик Мозелля. — Я окружен! Уходите! Именем Господа нашего Императора заклинаю, уходите!
Второй перехватчик мчался к ведущему на полной скорости. Мощная оптика корабля ЛаХейна, подключенная к пилоту через системы кабины, позволила ему разглядеть машину Мозелля за тысячу километров. За ним медленно, почти лениво скользили крылатые тени. Хищные силуэты кораблей Хаоса. Мерцающие очереди в багровой мгле. Ядовито-желтые, смертоносные потоки трассеров.
Вопль Мозелля огласил канал вокса и оборвался.
Мчащийся перехватчик пропал в раздувающемся пузыре пламени. Три вражеские машины вспороли острыми крыльями этот погребальный костер.
— Они заходят на нас! Поворачиваем! — прокричал ЛаХейн и круто развернул «Фауст», включив двигатели. Затем бросил астропату: — Сколько там еще?
— Сообщение принято. Я… передаю… — Астропат уже задыхался, напрягая силы до предела.
— Давай быстрее! У нас не осталось времени!
«Фауст» дернулся, двигатели извергли голубой жар.
ЛаХейна всегда приводила в восторг песня реактора в его собственной крови. Он вел корабль на пределе допустимой нагрузки. Экран усеяли ярко-желтые значки предупреждений. ЛаХейна медленно вдавливало в старую, потрескавшуюся кожу его командирского кресла.
В хвостовой турели сервитор развернул автопушки в поисках цели. Он не видел нападавших, но видел их присутствие — пятна черноты среди мерцания звезд.
Кормовые орудия объявили о своем пробуждении раскаленным алым потоком гиперзвуковых снарядов.
В кабине надрывались сирены экстренного оповещения. Несколько вражеских машин навели орудия и захватили цель. Откуда-то снизу офицер-наблюдатель орал ЛаХейну о маневре уклонения. Бортмеханик Манус что-то кричал по внутренней связи об утечках в системах подачи топлива.
ЛаХейн оставался спокоен.
— Все в порядке? — спросил он астропата.
Еще одна долгая пауза. Астропат бессильно развалился в своей люльке. Он был уже при смерти, мозг разрушался от перенапряжения. Но он успел прошептать: «Все готово».
ЛаХейн заложил крутой вираж и развернулся по широкой дуге, оказавшись к противнику лицом — и мощной батареей плазменных орудий. Он не мог сбежать или перебить всех. Но, именем Императора, он заберет с собой хотя бы одного.
Носовые орудия обрушили на врага очереди тысяч снарядов в секунду. Плазменные пушки исторгли в пустоту потоки сияющей смерти. Одна из теней взорвалась шаром яркого пламени. Обломки фюзеляжа и каркас еще двигались, влекомые огненной волной пылающего топлива.
ЛаХейну удалось сбить еще одного. Снаряд вспорол днище второго истребителя, а декомпрессия вышвырнула его внутренности в пустоту. Он лопнул, как воздушный шарик, завертевшись под мощными ударами и разбрызгивая свое содержимое раскаленным дождем.
Мгновение спустя ядовитые снаряды прошили «Фауст» от носа до кормы, словно чумные иглы. Осколки разнесли голову астропата, разорвали в клочья наблюдателя. Один из осколков убил бортмеханика и уничтожил блокировочные механизмы реактора.
Сразу вслед за этим давление разорвало перехватчик типа «Фауст», как стеклянную бутылку. Сверхмощный взрыв ядра реактора испарил весь корабль вместе с ЛаХейном.
Ореол взрыва разнесся на восемьдесят километров и растаял в переливах туманности.
Зимний дворец был осажден. В роще на северном берегу замерзшего озера грохотали полевые орудия Имперской Гвардии. Их тоже уже присыпал снег, и каждый громоподобный залп стряхивал на них очередную порцию белого крошева с ветвей. Казенники орудий выбрасывали дымящиеся латунные гильзы на снег, который неумолимо превращался в грязное месиво.
Тем временем дворец за озером погибал. Одно его крыло охватил огонь. Снаряды вырывали куски каменной плоти из его высоких стен, сметали огромные арки, поднимали в воздух обломки плит и перекрытий, вздымали облака снежной пыли, странно похожей на сахарную пудру. Некоторые снаряды не долетали и вспарывали ледяной покров озера, порождая фонтаны холодной воды, грязи и острых осколков.