Донцов тем временем теснил Булатова назад, и в его действиях начали проскакивать мудрёные приёмчики, которые он, скорее всего, приберегал для финала поединка. Он делал ложные движения, резко менял дистанцию, то, уходя назад, то резко навязывал Булатову ближний бой, постоянно сбивал ритм сражения, заставляя того то отчаянно отбиваться, то вдруг сам уходил в глухую оборону. В общем, он явно сбивал нашего друга с толку, а тот начал выдыхаться. По очкам Донцов уже давно вырвался вперёд, и теперь лишь абсолютная победа в поединке могла сделать Булатова чемпионом. Но в это уже как-то не верилось.
Донцова не зря прозвали Русским чудом, это действительно был великолепный боец, сильный, ловкий, хладнокровный и очень опытный. В какой-то момент он спровоцировал Булатова на широкий замах и, резко переместившись, ударил по клинку противника уже в конце движения. Меч вылетел из рук Булатова и отлетел на несколько шагов.
Донцов тут же отступил и, отбросив свой меч, достал из узорчатых ножен длинный изогнутый нож с двойным лезвием. Булатов тоже достал из ножен свой кинжал. Я снова покосилась на Хока и увидела, что он подался вперёд и впился в противников горящим взглядом. Кинжалы были его любимым оружием. В поединке на кинжалах он не знал себе равных.
Донцов тоже был неплох, но Булатов слишком явно ему уступал и потому очень скоро лишился своего кинжала. Трибуны ревели от восторга. Донцов вернул свой кинжал в ножны и подтянул латные рукавицы. Видимо, это означало, что настал черёд кулачного боя.
На сей раз, никаких особо хитрых приёмов я не увидела. Противники просто наносили удары и уворачивались от них, правда, изредка ставя блоки. И здесь Донцов был куда более быстр и ловок. Не прошло и пары минут, как он изловчился и, отбив левой рукой руку Булатова, кулаком правой нанёс ему такой удар в челюсть, что отправил в нокаут.
Юра отлетел на несколько шагов назад и под горестный стон поклонников, до последнего веривших в чудо, рухнул на землю. Над турнирным лугом раздался протяжный звон колокола, возвещавший о конце поединка.
— Финальный бой закончен, — прозвучал голос диктора. — Победа присуждается Александру Донцову. Западно-Сибирский округ России.
Голос потонул в ликующем рёве сибиряков. Донцов тем временем подошёл к Булатову и нагнулся над ним, явно обеспокоенный последствиями своего удара. Однако Булатов снова проявил завидную стойкость и вскоре приподнялся, тряся головой. Донцов подал ему руку и помог встать на ноги. Не слыша, что происходит вокруг, они так и стояли посреди ристалища, рука в руке, и о чём-то говорили.
А в небесах над их головами под грянувшие фанфары соткался из солнечных лучей подобно Святому Граалю огромный золотой кубок, украшенный самоцветами и чеканными накладками, изображающими подвиги русских богатырей.
— Вот он, Золотой кубок чемпиона, — вздохнул Вербицкий. — И на «Пилигриме» ему не бывать. А жаль…
— Зато сможешь полюбоваться серебряным кинжалом, — усмехнулся Мангуст, — если Юрка не засунет свой утешительный приз под кровать.
— Что кубок… — с тоской вздохнул Белый Волк. — Нам бы такого бойца…
— Размечтался, — проворчал Хок. — Скажи спасибо, что Булатов после встречи с этим бойцом жив остался.
— Спасибо… — печально кивнул старший стрелок.
А ладья тем временем аккуратно опустилась на траву.
Мои спутники остались в Пскове, чтоб поучаствовать в продолжении праздника. Впереди были скоморошьи игры, берендеевы потехи, шоу чудодеев-волхвов, водная феерия с участием девиц-водяниц, а с наступлением темноты — пролет над городом жар-птиц, торжественный выход из чащобы Змея-Горыныча и ещё много всяких чудес. И, конечно, угощение из многочисленных кухарен и пекарен. Взяв с Джулиана честное слово, что он не позволит Алику объедаться сверх меры блинами и пробовать хмельные меды, я села в свою авиетку и взяла курс на юго-восток.
До вылета в рейд оставалось два дня, а, значит, уже завтра мне придётся вернуться на баркентину, чтоб начать подготовку к полёту. Оставшийся вечер давал мне последнюю возможность попрощаться со старшими сыновьями и внуками.
Едва появившись в степном оазисе, где жили мои родные, я оказалась в центре внимания внуков, которым не терпелось тут же рассказать мне о своих успехах, показать дневники и новые игрушки, выяснить, где Алик, как живет колли Джейми, и что я думаю о модернизации кольцевой перевалочной базы на орбите Плутона.
Только когда за окнами начало темнеть, они, наконец, удовлетворили моё и своё любопытство и отправились на кухню, помогать своим мамам готовить ужин, а я пошла искать сыновей.
Я видела их авиетки на посадочной площадке, значит, они были дома. В белом флигеле, похожем на маленький сказочный замок, где жила семья Лина, горел свет. Я направилась туда и, поднявшись по ступеням, вошла в уютный холл. Здесь никого не было, но на журнальном столике возле камина я увидела то, что заставило меня остановиться. Там стоял широкий золотой кубок, украшенный самоцветами и чеканными накладками. Подойдя ближе, я взяла его в руки и убедилась, что на накладках были изображены подвиги русских богатырей. Это был тот самый кубок, который сиял сегодня над турнирным лугом в Пскове.
Из приоткрытой двери кабинета слышались приглушенные мужские голоса. Поставив кубок на место, я подошла ближе, прислушиваясь. Оба сына, Лин и Слава были там, но с ними был ещё кто-то. И именно ему Лин что-то упорно втолковывал.
— …никогда этого не пойму, Сашка. Как можно всё бросить и лететь чёрт знает куда. Здесь у тебя всё, родители, друзья, коллеги, Таня…Ты нам всем нужен, тебя так ждали, верили, что ты вернёшься, не смотря ни на что. А ты опять бежишь. И куда…
— Сам не знаю, Лин, — тихо прозвучал голос, который показался мне смутно знакомым. — Куда занесёт… Это уже не важно. Я не могу остаться…
— Но почему, чёрт возьми?
— Я выпал из обоймы, понимаешь. Я чужой здесь. И никто не возьмет меня в экипаж с таким личным делом.
— Может, рано отчаиваться? — раздался голос Славы. — Дай нам хотя бы несколько дней, мы найдём тебе звездолёт.
— Нет, Слава, я свои дела здесь закончил. Со всеми простился… Утром улетаю.
— С ума можно сойти… — пробормотал Лин.
Я положила руку на ручку двери и толкнула её. Мне хотелось взглянуть на того, кому принадлежал этот голос. Я уже была почти уверена, что не ошиблась.
— Добрый вечер, родные, — улыбнулась я, входя, — Извините за вторжение, но времени у меня не так много. Скоро в рейд…
— Мама! — воскликнул Лин, радостно кинувшись ко мне. По-моему, последний раз он так бурно проявлял радость по поводу моего появления в шестом классе. — Мам, очень кстати! Тебе же нужен исследователь, верно? Отличный кандидат. Головой за него ручаюсь.
— Лин, — предостерегающе произнёс Слава.
Я обернулась и посмотрела туда, где стоял интересующий меня человек. Это был он, высокий, худощавый, с крепкими плечами и открытым широкоскулым лицом. Светло-серые глаза смотрели на меня тепло и очень грустно. Всё те же длинные светло-русые волосы, собранные сзади, только вместо кольчуги и украшенного чернью доспеха на нём был потрёпанный серый свитер и помятые тёмные брюки.
— Добрый вечер, Дарья Ивановна, — улыбнулся он.
— Добрый, — кивнула я. — Значит, всё же вернулись на Землю.
— Я же обещал, — пожал плечами он. — Сказал, что нужно кое-кого повидать, — он перевёл невесёлый взгляд на моих сыновей.
— Так вы знакомы? — удивился Лин.
— Теперь — да, — ответила я. — Так говоришь, кандидат?
— Мам, Саша шесть лет прослужил в космодесанте, потом был научным руководителем экспедиции на планетарном комплексе «Светозар».
— Оттуда меня и сняли… — кивнул он. — Вы его не слушайте. Я завтра улетаю с Земли.