— Ну что ж. Придётся назначить вам наказание, мистер Поттер и мисс Грейнджер. Правила, к сожалению придумал не я и отменить их не могу. Имело место их нарушение и о том, какая отработка вам двоим предстоит будет сообщено послезавтра вечером. Пока в замке отсутствует, профессор Макгонагалл, я имею право назначить наказание. Мне очень жаль, что приходиться прибегать к таким методам и вызывает печаль тот факт, что ученики…
Ну вот началось! О ни о чём этот пердун может говорить бесконечно. А как голосом–то играет! Я прямо восхищён! Тут тебе и бездна сочувствия, и немного отеческой укоризны, да и поучительный тон никуда не делся. Только вот это всё совсем не вяжется с его настоящими чувствами. Там только дикое раздражение и разочарование, какое–то ощущается. Как я не пытался с помощью пассивной легилименции просканировать его мысли, но это мне так и не удалось. Мастерски отводил взгляд, ни на секунду не встречаясь с моими глазами. Он вообще ни разу с прошлого лета мне в глаза не смотрел, после того случая в Больничном крыле, когда сходу попытался прочесть мою память. Что–то тогда его очень сильно напугало или насторожило и я ни за что не поверю, что это был я. Существуют, конечно, подозрения, но их, как говориться, к делу не пришьёшь, а доказательств нет и не предвидится.
Похоже, у Дамблдора привычка такая, въевшаяся в мозг — выносить мозги другим. На меня его увещевания всё равно не подействуют, но, возможно, он сейчас эту словесную воду льёт не в мои уши, а присутствующим здесь Гермионе, Люпину и Снейпу, чтобы придать легитимности своему будущему поступку. Что он придумает, я даже не догадываюсь, но то, что это будет какая–то гадость, тут и к гадалке нашей Трелони, можно не ходить. В конце концов, он, смотря на то, что его потуги не приносят ощутимого результата, а слова нагло игнорируются, со вздохом отпустил нас до нашего родного факультета.
Всё эти два дня до «отработки», нам было не до лирики, а всем остальным было не до нас. Все ученики носились, как наскипидаренные, а библиотека замка была традиционно переполнена. Как будто это поможет, но такова суть всех на свете студентов — готовиться к экзаменам в последний момент. Мне это всё было до лампочки, но вот Гермиона всегда чересчур ответственно относилась к этому событию и трогать и мешать ей в этот период чревато тяжёлыми травмами организма. Ну хоть так пусть не думает о том, что у нас возможные неприятности. Для таких моментов я есть.
Вроде всё продумал и даже моя и её боевая экипировка лежит у нас а сумках, подкреплённая официальными разрешениями на владение и ношение подобных вещей. Даже наши школьные мантии зачарованы на всевозможные сюрпризы. За основу я взял схему аврорской мантии доставшуюся трофеем от Долиша и как мог усилил и скопировал чары на наши ученические. А то вышитый герб факультета, который от нашей ученической метки активируется у мадам Малкин при примерке новых мантий только и защищает от совсем мелких сглазов и самых распространённых слабых проклятий.
Больше всего напрягала неопределённость. Что может быть опасного для сегодняшнего меня в стенах Хогвартса я пока не знаю, но верил в говнистую фантазию Дамблдора.
— Да вы blyad' что, шутите? — вполголоса пробормотал я.
Когда вечером, после ужина к нам подошёл Снейп и сообщил, что отработка будет у Хагрида, мне захотелось воскликнуть: «Шо?! Опять?!» Это как тогда, на первом курсе расследовать первачками серию убийств волшебных существ и ловить какого–нибудь маньяка–психа? Дамблдор совсем из ума выжил, а маразм поразил весь его мозг! Я уже давно такое подозревал, но как же неоригинально! Что и следовало доказать: в самой безопасной школе Великобритании учат уже с первого курса и натаскивают нас как магических спецназовцев. Прям гордость берёт! Что нам какие–то обдолбыши–одержимые? Нам это на один взмах палочки, ночью, в лесу, в одиннадцать лет! Да тьфу! Как два пальца! Что этот бородун на этот раз придумает? Придётся ловить сбежавшую мантикору? Или разгромить гнездо вампиров?
— Что вы там бубните, Поттер? Собирайтесь и поскорее! У меня нет столько времени, чтобы возиться с вами, — надменно и презрительно сказал Снейп, и кинул на стол сложенный кусочек пергамента. — Эту записку передадите профессору Хагриду, — издевательски выделив «профессору» продолжил он.
Я молча вздохнул, забрал записку и подхватив Гермиону под руку, не прощаясь с непонимающе глазеющими на нас гриффиндорцами встал из–за стола и проследовал на выход. Зачем вообще кому–то что–то объяснять? Все и так всё видят. Хотя остальные и не понимают, что сейчас происходит, ведь об отработке знают не так уж много народа. Сказывается наша отстранённость и настороженное ко мне отношение.