Особенно широкие масштабы приняло бегство в среде холопов. Этому способствовал и годуновский указ от 16 августа 1603 г., по которому Приказ Холопьего суда стал выдавать «отпускные» (документы об освобождении) тем холопам, которых их господа отказывались кормить в голодные годы.
Огромные массы беглых холопов, крестьян, посадских жителей, всяких «гулящих людей» перебираются на окраины страны. Только в южных и юго-западных уездах России скопилось в эти годы до 20 тыс. одних пришлых холопов.
Многие начинают уже в эти годы борьбу с угнетателями. Они собираются в отряды и, вооруженные чем попало, нападают на спекулянтов, отбирают у них хлеб. Официальные документы той поры называют их «разбойниками», «ворами», «лихими людьми». На самом же деле в 1601–1603 гг. начались голодные «бунты», восстания социальных низов против феодалов и властей. Правительство вынуждено, с одной стороны, идти на некоторые незначительные уступки, с другой — организует жестокие репрессии против «разбойников».
Голодные «бунты» стали началом первой Крестьянской войны. Современники хорошо понимали смысл этих событий. Недаром Палицын именно к 1601–1603 гг. относил начало того «смятения во всей Русской земле» или «разбойничества во всей России», которое продолжалось многие годы после выступлений «разбойников» самого начала столетия.
Против участников этих выступлений правительство посылает карательные отряды. Так, 5 сентября 1601 г. отряд дворян и детей боярских во главе с Г. И. Вельяминовым и Н. М. Пушкиным направляется в район Тулы. Они должны были организовать здесь обыски и расправы. «За разбойники» в копие 1602 г. или в начале следующего года спешат такие же экспедиции во Владимир и Коломну, Волоколамск и Вязьму, Можайск и Ржев, Медынь и Малоярославец, в сентябре 1603 г. — в Рязанский и Пронский уезды. Этот приводимый в разрядах[9] сухой перечень городов и уездов, где действовали царские каратели, дополняется рассказом «Нового летописца»[10]: «на разбойников» власти «посылаша (войска. — В. В.) многижда… и ничево им можаху сотворити». И далее: «Бысть в то же время умножишася разбойство в землей Рустей, не токмо что по пустым местом (по безлюдным местам, окраинам. — В. Б.) проезду не бысть, ино и под Москвою быша разбои велицы»[11].
На борьбу поднимались в эти годы также крестьяне многих монастырей и центре страны, на ее южной и северной периферии, ямщики и крестьяне, обслуживавшие ямскую гоньбу (почтовую связь) по московско-новгородско-ивангородской дороге. «Бои до смерти и по дорогам грабижи», — так с ужасом писали о действиях «разбойников») монахи ряда обителей, опасавшиеся за свои жизни и имущество.
Народное движение к лету — осени 1603 г. принимает широкие размеры и выливается в восстание под руководством Хлопка, вышедшего, как можно судить по его прозвищу, из холопского сословия. Это выступление явилось высшей точкой, кульминацией и финалом народных восстаний 1601–1603 гг. В них большую и активную роль сыграли многие тысячи беглых, прежде всего холопов, собравшихся в юго-западных уездах. Именно отсюда, по данным некоторых источников, началось и движение отрядов Хлопка в западное Подмосковье. В его распоряжении имелись, очевидно, немалые силы — царские отряды но главе с опытными воеводами возвращались к Годунову без успеха, а повстанцы двигались к Москве. По путл они совершали смелые нападения на местных феодалов, на годуновских ратников. Не исключено, что московские вое поды терпели поражения от повстанцев. Народные волнения происходили и в самой столице, жители которой, по «Новому летописцу», «богатых домы грабили и разбивали и зажигали; тех людей имаху и казняху: оных зжигали, а иных в воду метали».
Положение Годунова и его правительства стало столь критическим, что он решил принять чрезвычайные меры— а августе 1603 г. царь вместе с Боярской думой выносит решение: послать против восставших, приближающихся с запада к Москве, «многую рать», т. е. большое войско. Во главе его поставили известного военачальника — окольничего И. Ф. Басманова.
Войско Басманова в спешном порядке двинулось навстречу повстанцам Хлопка. 9 сентября 1603 г. произошло кровопролитное сражение. В его начале, при подходе авангарда царского отряда повстанцы напали на него из лесной засады и разгромили. Пал во время схватки и годуновский главнокомандующий. Однако при подходе основных сил, состоявших прежде всего из дворян, ожесточенный бой, сопровождавшийся большими потерями с обеих сторон, закончился поражением восставших, которые сражались, «не щадя голов своих», предпочитая смерть плену. Тем не менее многие попали в плен и были казнены. Среди них был и предводитель восстания, весь израненный во время сражения.
Однако не все повстанцы погибли на поле боя или под топором палача. Многие из них бежали все в те же юго-западные районы, где в следующем году поднялась новая волна народного движения против Годунова и феодалов.
Восстание Хлопка, принявшее массовый характер и охватившее обширную территорию юго-запада и центра страны, нельзя считать только «предвестником» Крестьянской войны.
Оно было высшей точкой, кульминацией народного движения 1601–1603 гг.; таким образом, началом Крестьянской войны можно считать не только восстание 1603 г., но и весь комплекс событий классовой борьбы 1601–1603 гг., составной частью которых оно является. Следовательно, начало, зарождение, первые вспышки Крестьянской войны следует отнести к первому году семнадцатого столетия.
Хотя по своим масштабам восстания 1601–1603 гг. не выдерживают сравнения с том, что происходило во времена Болотникова в 1606–1607 гг., эти этапы относятся друг к другу как время зарождения и время наивысшего подъема. Уже в 1601–1603 гг. налицо общенациональный социальный кризис, столкновение, противостояние друг другу угнетенных низов, с одной стороны, и угнетателей, с другой. Участники восстаний этой поры, будучи разгромленными, снова и снова скапливаются на южных и юго-западных окраинах и идут отсюда в центр страны для борьбы с классовым врагом. Исходная база, маршрут повстанческих сил, районы их действий, сам их состав, стремления, требования — все это с теми или иными изменениями характерно для всех этапов Крестьянской войны, начиная с восстаний 1601–1603 гг., когда их целью тоже было движение на Москву, под стенами которой они вступили в кровопролитное сражение с царскими войсками. Характерно, что А. Палицын факты «разбойничества» в голодные 1601–1603 гг. прямо объединяет с событиями восстания И. И. Болотникова 1606–1607 гг.
Интересно, что в 1601–1603 гг., накануне Крестьянской войны, в среде восставших еще не вызревает лозунг «хорошего царя», хотя разговоры и слухи о царевиче Дмитрии начинают распространяться примерно с 1600 г. Не отмечены и случаи участия в той или иной форме дворян в событиях классовой борьбы, вернее попыток использования ими народного восстания в своих целях. Все это появляется позднее. Новые и грозные события не замедлили разразиться и доставили немало хлопот всему классу феодалов, многие из которых поплатились жизнью и имуществом, а само феодально-крепостническое государство испытало сильные потрясения.
ПРОДОЛЖЕНИЕ БОРЬБЫ
Подавление восстания Хлопка отнюдь не означало прекращения народной борьбы против феодального гнета. Ее продолжение и разрастание приходится на те годы, когда и России появляется первый самозванец — Лжедмитрий I, принявший имя царевича Дмитрия Ивановича, погибшего в Угличе более десяти лет назад. Под именем покойного сына Ивана Грозного выступал, по официальной версии русского правительства, Григорий Отрепьев — из мелких галичских дворян, постриженик, беглый монах, перебравшийся из России в Речь Посполитую (Польшу) и начавший борьбу с Годуновым за царский престол. Его выступление пришлось на то время, когда положение в стране особенно обострилось; все искали выхода. И социальные низы, и феодалы увидели в «царевиче Дмитрии» человека, который может дать этот выход. Первые возлагают на него надежды как на «хорошего царя», который-де облегчит их тяжелое положение; вторые рассчитывают с его помощью сбросить ставшего ненавистным Годунова, увеличить свои привилегии и расправиться с народным движением против феодального гнета.