Результаты исследования позволяют осмыслить феномен протестных явлений и разработать рекомендации для оптимизации государственной политики в условиях модернизационных преобразований в стране, преодоления конфликтных ситуаций и протестных настроений в обществе.
Материалы работы могут быть использованы в преподавании отечественной истории. Работа представляет интерес для научно—исследовательских организаций в области исследований по историческим и другим гуманитарным наукам. Изучение крестьянской тематики может быть востребовано общественными объединениями и государственными организациями, занимающимися крестьянским вопросом.
Структура книги состоит из Введения, пяти глав (16 параграфов), Заключения, Списка источников и литературы, Приложений. Собраны биографические данные об основных участниках изучаемых событий как со стороны Советского государства, так и со стороны крестьян – представителей протестного движения.
Глава I. Историографические, источниковедческие, теоретико-методологические аспекты исследования
1.1. Историография проблемы
Разработка важнейших сторон проблематики, составляющей предмет настоящего исследования, началась еще в российской дореволюционной науке. Представители русской исторической школы неоднозначно трактовали понятие народного протеста, в зависимости от их методологических и особенно мировоззренческих пристрастий. Как историк и гражданин, ориентированный на утверждение торжества государственных отношений, выдающийся российский историк Сергей Михайлович Соловьев с недоумением и возмущением констатировал, что современная для него русская мысль, недостаточно подкрепленная научным трудом, в исторических сочинениях выразила стремление показать «героев леса и степи, разбойников и казаков» народными героями, показать в их деятельности протест во имя народа против тягостей и неправды тогдашнего строя государственной жизни. Категорическое неприятие протестных явлений С. М. Соловьев определенно и пафосно выразил в следующих строках: «Протест! Мы привыкли к этому слову, оно легко для нас, как легко самое дело. Но в сущности, это дело не так легко, а потому и слово не должно употреблять легкомысленно; в сущности, в самой тесной связи с ним находятся слова: подвиг, пророчество, мученичество, и, конечно, это слово вовсе нейдет к людям, которые покидали своих собратий в их подвиге, в их тяжелом труде и уходили, чтоб гулять и жить на чужой счет, на счет тяжкого труда своих собратий. Хорош протест во имя народа, во имя народных интересов, протест, состоящий в том, чтобы мешать народному труду, мешать труженикам трудиться и посредством труда улучшать свое положение! Хорош протест против неправды под знаменем лжи, под знаменем самозванства! Нет, все наше сочувствие принадлежит не тем, которые ушли, но тем, которые остались… Этим людям принадлежит все наше сочувствие, наша память, наша история. Прошедшее, настоящее и будущее принадлежит не тем, которые уходят, но тем, которые остаются, остаются на своей земле, при своих братьях, под своим народным знаменем»[2].
Следует отметить, что С. М. Соловьев, несмотря на свое неприятие протеста как такового, отнюдь не призывал к применению насилия: «…Кровь не проливается даром, она вопиет. Пролитие крови очищает, как свободная жертва; оно осквернит, как дело насилия». По мнению Соловьева, насилие (страсть, гнев, мщение) должны сдерживаться религиозно-нравственными правилами, христианским уважением, любовью к ближнему, страхом Божьим для одних, страхом человеческим для других: «ум часто становится угодником страсти, он внушает гневному человеку, стремящемуся схватиться с врагом: действуй сильнее, истреби зло с корнем, вырежь, выжги, порази толпу ужасом, который бы отнял всякую способность к сопротивлению; тебе предстоит громадная деятельность для благородной цели; есть люди злонамеренные, которые будут ей противиться: истреби их, не оставляй врага в тылу у себя. И вот страсть, гнев получают новую пищу, получают оправдание»[3].
Впервые в русской исторической школе системное изложение проблематики протестного движения, как явления социального (включая протестные настроения и протестные действия), изложил выдающийся теоретик русской исторической школы и основоположник «Ecole Russe» («Русской школы») Николай Иванович Кареев в конце XIX – начале ХХ в. В его историологии (теории исторического процесса) нашло отражение осмысление проявления общественных конфликтов, социальных антагонизмов, в том числе в отношении сословий и других социальных групп в условиях гражданского противоборства, включая периоды гражданских войн.
2
Соловьев С. М. Публичные чтения о Петре Великом // Сочинения: В 18 кн. Кн. 18. Работы разных лет. М., 1999. С.27—28.