Как видим, В.П. Данилов рассматривает события 1918–1922 гг. не изолированно от предшествующего периода, а в их неразрывной связи, показывает их объективную закономерность, обусловленную процессом индустриально-рыночной модернизации страны. Он указывает на самостоятельный характер крестьянского движения, его огромное влияние на исход Гражданской войны. При этом крестьянство выступает активным субъектом исторического действия, а не пассивным объектом воздействия различных политических сил.
Значительный вклад в изучение крестьянского движения на территории Советской России в годы революции и Гражданской войны внесла Т.В. Осипова{94}. В своих публикациях она дала подробный анализ проблемы, показала несостоятельность оценок предыдущего периода советской историографии. С использованием широкого комплекса источников (информационные сводки военных комиссариатов всех уровней, а также ВОХР, ВЧК, судебно-следственные документы по восстаниям) ею освещен ход основных крестьянских выступлений на территории Советской России в 1918–1921 гг., поддержана идея историков 1920-х гг. о крестьянских восстаниях как органической части Гражданской войны. Автор считает крестьянские восстания фактором, определившим ее исход. По мнению Осиповой, следует отказаться от представления о российском крестьянстве только как о пассивном объекте борьбы основных политических партий: кадетов, эсеров, большевиков, так как оно «выступало субъектом исторического процесса с 1905 г., творя свою крестьянскую революцию и отстаивая свои классовые интересы на глубоко осознанном уровне общинной демократии и уравнительного землепользования». Причины крестьянских восстаний в 1918–1921 гг. Осипова видит в аграрной и особенно продовольственной политике советской власти, которая «создавала объективные условия для борьбы крестьянского большинства против государства». В борьбе с коммунистическим государством и различными вариантами буржуазно-помещичьей власти, рождавшейся в ходе Гражданской войны, крестьянство выступало как активный субъект, отстаивавший с оружием в руках свои интересы и права, завоеванные в революции{95}.
Однако в ее работах имеется ряд фактологических неточностей при освещении событий в Поволжье: «чапанной войны» и «вилочного восстания». В частности, автор неправомерно расширяет границы «чапанной войны», включая в нее территорию Пензенской, Оренбургской губерний и Уральской области, а «вилочного восстания» — территорию Симбирской губернии{96}. Она приводит неверные данные о численности восставших. Имеются и другие неточности.