Но я разглядела достаточно. Достаточно для того чтобы картинка четко отпечаталась в моем мозгу.
У нее были такие же белокурые волосы, хотя их покрывали сажа и пыль. Они так плотно перепутались с паутиной, что сложно было сказать, где что начинается и кончается. В остальном узнать ее было труднее: кости, оскаленные зубы, сморщенная кожа, темная и скрюченная, как обгоревшее дерево. Она уютно лежала в своей постели из кирпичей, возможно, лет пятьдесят. Обрывки красивого летнего платья свободно болтались на выпирающих костях. Оранжево-желтые подсолнухи смутно блестели, укутанные саваном паутины.
Я упала, треснувшись об пол затылком так, что перед глазами замелькали звездочки. Локвуд грохнулся с высоты своего роста на меня. От чего весь воздух, который был у меня в легких, вырвался изо рта.
Звездочки потухли. Сознание прояснилось, глаза открылись. Я лежала на спине, в одной руке по-прежнему сжимая серебряную сеть. Ну, это хорошие новости.
А вот рапиру я снова выронила.
Локвуд скатился с меня, это позволило мне перевернуться и встать на колени. Я медленно выпрямлялась, взглядом ища свой клинок.
И что же я увидела? Ну, конечно, железную стружку, валявшуюся везде, только не на прежнем месте, в виде четкой линии. Своим падением мы разрушили рисунок. Локвуд стоял на коленях и, расстегивая пальто, безуспешно пытался вытащить рапиру на полную длину. Он не обращал внимания на свесившиеся на лицо волосы, что неудивительно, ведь над ним медленно нависала призрачная девушка.
— Локвуд!
Он дернул головой. Витая молния его пальто доходила до самых колен, что мешало дотянуться до ремня с оружием. Ему было не успеть.
Привидение снизилось, окруженное слабым свечением. Длинные, бледные руки направились к лицу Локвуда.
Я сорвала с ремня фляжку и бессмысленно швырнула в нее. Она пролетела насквозь через склонившуюся фигуру и врезалась в стену за ней. Стеклянная крышка сломалась, язычки магниевого огня моментально расползлись и взметнулись вокруг девушки, которая превратилась в столб кружащегося тумана. Локвуд отскочил в сторону, железная стружка блестела в его спутанных волосах.
Греческий Огонь, бесспорно, хорошая вещь. Смесь железа, магния и соли — три способа расправиться с вашим Гостем в одном флаконе. Раскаленное железо и соль разрежут привидение, пока опаляющий свет горящего магния будет причинять дикую боль. Но (в этом-то вся загвоздка), частенько греческий Огонь разгорается очень быстро и поджигает не только Гостя, но и все поблизости. Поэтому Руководство Фиттес рекомендует не использовать его в помещениях, в зависимости от контроля ситуации.
Наша ситуация представляла собой заваленный бумагами кабинет и очень мстительного духа. Думаете, можно это назвать хоть чем-то похожим на «контроль»?
Не совсем.
Раздалось завывание боли и ярости. Ветер, который стал, было, затихать, вдруг вернулся с новой силой. Подожженные от попадания фляги бумаги, взмыли в воздух прямо и полетели мне в лицо. Я уворачивалась, стараясь следить за их вихрем, управляемым чужой волей. Они парили по всей комнате, ложась на книги, полки, на стол, на шторы и на пласты срезанных обоев, на ссохшиеся папки и письма, на пыльные, мягкие сидения стульев…
Как звезды в сумерках, вспыхивали сотни маленьких огоньков, которые в мгновения ока, росли и крепли, и заполняли все кругом.
Локвуд поднялся на ноги, от его одежды и волос пахло дымом. Он отбросил пальто, сверкнуло серебро — в руке была рапира. Локвуд перевел взгляд с меня на темный угол комнаты. Там, среди кружащихся бумаг, призрак возвращал себе прежний вид.
— Люси! — его голос старался перекричать вой ветра. — План «Е»! Сейчас план «Е»!
План «Е»? И что же, черт побери, было этим планом? У Локвуда их имелось немерено. О каком именно он говорит, было очень трудно догадаться, ведь все новые и новые стопки журналов то и дело вспыхивали, и пламя разгоралось все сильнее, а выход в коридор оказался заблокирован густым дымом с огнем.
— Локвуд! — закричала я. — Дверь!
— Не бери в голову! Я отвлеку ее! Займись Источником!
Ах, точно! Это план «Е»! Заманить Гостя подальше от места, где разворачиваются решающие события. Локвуд уже нагло и уверенно пробирался сквозь дымовую завесу к замершей в ожидании фигуре. Горящие частички витали у него над головой, но он не замечал их, шел вперед с рапирой наперевес. Вдруг девушка кинулась на него. Локвуд отпрыгнул назад, в последнее мгновение, успев, отразить ударом клинка тянущуюся к нему призрачную руку. Ее длинные, белые локоны смешались с дымом, обступившим со всех сторон. Локвуд уворачивался, делал выпады, разрезал туманные завитки. За его рапирой невозможно было уследить, от быстрых движений она превратилась в размытое пятно. Пока это было так, он находился в безопасности и продолжал неуклонно отступать, уводя привидение от дымохода и разрушенной стены.