Солнце за окном давно село. Легкие облачка плыли по иссиня-черному небу, плотный туман поглотил весь сад. За темнеющими изгородями светились окна соседних домов. Они были так близко и в то же время так далеко, словно корабли, плывущие в океане. Сейчас мы были отрезаны от всех, а расстояние непреодолимо, как глубины вод.
Мы надели ремни и проверили Липучку, которой были обвязаны рапиры. Я налила нам чай и поставила кружки на стол. Локвуд вытащил печенье. Мы сели рядом. Масляная лампа своим мерцанием разгоняла тени, поэтому они принялись обиженно танцевать в углах кухни.
Локвуд наконец-то опустил высокий воротник пальто, который возвышался над его шеей.
— Давай посмотрим, что миссис Хоуп, решила рассказать о себе, — предложил Локвуд.
Он своей худой рукой потянулся к папке, лежащей на столе. Свет лампы загадочно сверкал, путаясь в копне его волос.
Пока Локвуд читал, я проверяла термометр, пристегнутый к моему ремню. Десять градусов. Отнюдь не тепло. Хотя чего еще можно ждать от неотапливаемого дома в это время года. Я вытащила мой блокнот из мешочка на ремне и набросала рисунок комнаты, заодно записав, услышанное в холле.
Локвуд отбросил папку в сторону.
— Неплохо, и весьма полезно.
— Неужели?
— Нет. Это ирония. Или, быть может, сарказм. Не могу запомнить разницу.
— Ирония зачастую показатель ума, поэтому у тебя, должно быть, сарказм. Что она рассказала?
— Абсолютно ничего, что могло бы нам помочь. То, что она написала это на латинице, единственное, чему можно радоваться. По ее словам, началось все летом. Семья Хоуп жила здесь два года, они приехали сюда откуда-то из Кента. Она поделилась кучей бессмысленных деталей о том, как они были счастливы. Никакого комендантского часа, призрачных огней. Как можно идти гулять поздним вечером и встречать только добрых соседей. Это невозможно. Не верю не единому слову. Джордж говорил, что в Кенте самая большая активность привидений, какой нет нигде за пределами Лондона.
— Погоди, — перебила я. — Как ее муж упал?
— Споткнулся, вероятно.
— Я имею в виду, он был один?
— Согласно рассказу миссис Хоуп — да. Она была в постели. Все случилось ночью. Она написала, что ее муж был немного рассеянным в течение нескольких недель до смерти. Плохо спал. Миссис Хоуп считает, что он пошел попить воды.
— Т-а-а-к, — неопределенно хмыкнула я.
Локвуд мельком глянул на меня:
— Думаешь, она его столкнула?
— Не обязательно. Но нам нужно предположить, зачем он вернулся, верно? Мужья обычно не преследуют жен без весомых причин. Жаль, что она не захотела поговорить с нами. Мне бы хотелось разузнать о ней больше.
— Ты не можешь всегда делать выводы только по тому, что видишь, — заметил Локвуд. Он пожал своими узкими плечами. — Я прежде рассказывал тебе о времени, когда был знаком с нотариусом Гарри Криспом? Очень симпатичный… был. Приятный голос, блестящие глаза. Он был честным и составлял мне хорошую компанию. Обычно просил меня одолжить ему десятку. В конце концов, оказалось, что он серийный убийца, который ничего так не любил, как…
Я подняла руку.
— Ты рассказывал это. Миллион раз.
— Да? Ну ладно. Как вариант, мистер Хоуп мог вернуться, ведь он хозяин дома или из-за мести. Возможно, у него есть незаконченные дела. Вдруг не сказал жене о чем-то, к примеру, спрятал заначку под кроватью.
— Может быть. А все эти сверхъестественные проявления начались после его смерти?
— Через неделю или две. В основном ее не было дома до этого. Когда она вернулась, то начала чувствовать присутствие чего-то постороннего, — Локвуд постучал по папке. — Как бы там ни было, она не потрудилась описать это. Зато отметила, что дала подробный отчет нашему «администратору» по телефону.
Я усмехнулась.
— Администратор? Джорджу это не понравится. Кстати, я взяла его записи с собой. Хочешь послушать?
— Давай, — он расслабился, в ожидание глядя на меня. — Что еще интересного поведала эта милейшая женщина?
Записи, которые Джордж мне дал, лежали в кармане моей куртки. Я вытащила бумажки, развернула их и разгладила, прижав к колену. Мельком пробежала глазами и прокашлялась.